– Нет. Ну посмотри на себя.
Мо осматривает свой наряд. На ней кеды «Конверс», джинсы и серферская толстовка. Антимодный прикид. Она снова смеется, и Натали хихикает вместе с ней.
– Пожалуй, ты права, – говорит Мо.
– Нат, идем, – ревет Райан от угла здания. – Если только вы там не обсуждаете тройничок. Тогда не спеши!
Мо закатывает глаза и показывает ему средний палец. В ответ он пару раз вызывающе дергает бедрами, а потом уходит.
– Он мудак, – говорит Мо.
Натали ковыряет землю носком ботинка.
– Кажется, нам пора на урок, – говорит Мо.
Натали не двигается с места.
– Ты никому не скажешь? – спрашивает она.
– О чем?
– Почему Оз отдал отцу перчатки.
Меня одновременно и удивляет, и совершенно не удивляет то, что Натали решила признаться. Удивительно, как все вокруг доверяют Мо. Все дело в ее глазах, огромных, голубых, с виду совершенно невинных, будто бы неспособных на обман.
– Крекеры, – говорит Натали. – Отец выменял у Оза перчатки на две пачки крекеров.
Ямочка на правой щеке у Мо пропадает и снова появляется. Больше Мо ничем себя не выдает. Она все так же смотрит на Натали и понимающе улыбается.
– Как-то вечером он напился и рассказал мне, – продолжает Натали. – Может, он вообще не помнит, что говорил мне об этом. Он был в стельку. Иногда он кажется мне таким неудачником.
Натали вдруг понимает, что, вероятно, переступила границу дозволенного, и говорит:
– Ты ведь никому не скажешь?
Мо с невинным видом хлопает своими голубыми глазами и одаривает Натали своей самой пленительной улыбкой:
– Я никому не выдам твою тайну.