Человек, который умер дважды

– А кого больше всех любишь? – спрашивает Кендрик.

– Из римлян?

– Я – Брута. Тут прошла уборщица, но она ничего не украла.

– Думаю, мне нравится Сенека Младший, – говорит Ибрагим. – Величайший философ-стоик. Он отлично владел теорией, но всегда старался давать и практические советы. Считал, что философия – не священный текст, а лекарство.

– Вот здорово, мы его еще не проходили, – отзывается Кендрик. – А динозавр какой, по-твоему, лучший? Стегозавр?

– Да, тут мы сходимся, Кендрик. – Ибрагим делает глоток бренди.

– У тебя болит там, куда тебя били? – спрашивает Кендрик, не отрывая взгляда от экрана.

– Я всем говорю, что нет, – отвечает Ибрагим, – но да, сильно болит.

– Они, наверное, знают, – предполагает Кендрик.

– Наверное, знают, – соглашается Ибрагим, – но ты единственный, кому я сам в этом признаюсь.

– Спасибо, дядя Ибрагим, – отзывается Кендрик. – Сейчас кто-то забрал коробку из другой ячейки, это скучно. А что ты чувствовал, когда тебя ударили? Страшно было?

– Очень хорошие вопросы, – произносит Ибрагим, глядя на то, как мужчина в костюме кладет в ячейку портфель, а следом снимает галстук и убирает его тоже. Потерял работу, а жене еще не рассказал.

– Помнится, мне было очень страшно. Казалось, будто я попал в барабан стиральной машины. Глупо, да?

– Вообще-то нет, – возражает Кендрик. – Что чувствовал, то чувствовал.

– И я понимал, что могу умереть. Это я запомнил. Я об этом подумал. И подумал: «Ладно, но разве справедливо, что это случится именно так?» И еще подумал: «Эх, если бы знать заранее!»

– Угу, – говорит Кендрик.

– И я вспомнил твоего дедушку, и Джойс, и Элизабет тоже и понял, что мне будет их не хватать, а им будет не хватать меня. И понадеялся, что, возможно, я не умру. Что все кончится хорошо.

– Я рад, что ты не умер, а то мы сейчас с тобой не сидели бы.

Ибрагим закуривает сигару. Кендрик продолжает:

– Если бы меня убивали, я тоже подумал бы о дедушке, а теперь еще и о тебе. И о Коди из нашей школы, и о Мелиссе, и о мисс Уоррен. А больше всего о маме. Ух, какая большущая сигарета! Тебе нельзя курить, ты знаешь?