Постепенно в Элладской Церкви сторонников компромиссной позиции архиепископа Дамаскина становилось все меньше. Референт германского МИД Колреп в своей заметке от 31 марта 1944 г. писал: «Хотя Афинский архиепископ посетил могилы в Виннице[176] и после своего возвращения в Грецию развернул сильную антибольшевистскую пропаганду, однако его можно назвать в этом отношении одиночкой, так как остальное духовенство настроено про-сергиански [т. е. положительно к Московскому Патриарху Сергию]»[177].
Вскоре после избрания в сентябре 1943 г. Патриархом Московским и всея Руси владыки Сергия (Страгородского) германский МИД предпринял активные усилия, чтобы добиться официального непризнания выборов со стороны Элладской Церкви. 9 октября представитель МИД в Афинах сообщил своему начальству, что у него не получается организовать эту акцию, и просил прислать для агитации резолюции и воззвания зарубежных русских архиереев, осуждавшие избрание Патриархом Сергия[178].
Подобные резолюции были присланы, но Элладская Церковь так и не поддалась давлению немцев. Проживавший же в Лондоне греческий архиепископ уже к 2 октября 1943 г. признал выборы Московского Патриарха. Интересно, что живший в Каире греческий король Георг по другим, чем германские ведомства, причинам также негативно отнесся к избранию Патриарха Сергия и в этой связи написал Константинопольскому и Иерусалимскому Патриархам послания об «обманных махинациях большевиков»[179].
В докладе отдела культурной политики германского МИД от 15 июня 1944 г. отмечалась «чрезвычайно неблагоприятная» церковная ситуация в Греции[180]. Часть священнослужителей, среди них и некоторые архиереи, активно поддерживали партизанскую борьбу ЭЛАС. Впрочем, и архиепископ Дамаскин к тому времени далеко не во всем следовал политике оккупантов и не раз вступал в конфронтацию с ними. 20 июня 1944 г. находившийся на оккупированной территории СССР Первоиерарх Белорусской Православной Церкви митрополит Минский Пантелеимон (Рожновский) отправил письмо владыке Дамаскину, в котором призывал «выступить единым фронтом народов Европы против безбожного большевизма», однако ответа не получил[181].
Многие греки, рискуя жизнью, помогали спасать евреев. На 1 января 2012 г. 313 жителей страны за спасение евреев были признаны институтом Яд Вашем «Праведниками народов мира». Среди них – принцесса Алиса фон Баттенберг, прятавшая в подвале своего дома Рахель Коэн и ее детей. После окончания войны в январе 1949 г. принцесса основала в Элладской Церкви орден сестер милосердия Марфы и Марии[182].
Свой вклад в спасение евреев внесла и Элладская Православная Церковь. Уже в 1942 г., скрываясь от немецких оккупантов, много еврейских беженцев из Салоник спасались на Святой Горе Афон с помощью местных монахов. Однако нацистам в конце концов удалось схватить и вывезти в лагеря смерти на территории Польши почти всех салоникских евреев[183].
Когда в 1943 г. нацисты начали преследовать еврейское население страны, заключая его в концлагеря (всего в лагеря смерти на польской территории было вывезено и там уничтожено около 64 тыс. греческих евреев), архиепископ Афинский Дамаскин решительно выступил против, указав, что расовая теория противоречит учению Православной Церкви и традициям греческого народа. В марте 1943 г. Первоиерарх Элладской Церкви отправился на прием к имперскому уполномоченному Гюнтеру Альтенбургу с протестом против унизительного указа от 25 февраля того же года, запрещавшего греческим евреям покидать пределы своих гетто и обязывавшего их носить желтую звезду Давида на своей одежде. На заявление владыки Альтенбург ответил, что решение об этом было принято в высших эшелонах власти и он не может отменить указ[184].
Подобную позицию занимали и некоторые другие греческие архиереи. Так, например, 1 апреля 1943 г. митрополит острова Корфу Мефодий (Контостанос) по просьбе местного раввина велел зачитать в церквах своей епархии указ об отлучении от Причастия всех занимающихся осквернением еврейских кладбищ. Через год владыка Мефодий сделал безуспешную попытку спасти евреев острова от уничтожения, но его заступничество не имело успеха, из 2 тыс. еврейского населения Корфу в живых остались только 120 человек[185].
В начале 1944 г. немцы потребовали от мэра греческого острова Закинфа Керрари представить список всех живущих на Закинфе евреев для депортации. Мэр обратился к местному архиепископу Хризостому, который на следующий
день вместе с ним пошел в комендатуру. На повторное требование владыка Хризостом ответил: «Евреи не христиане, но они мирно жили на острове на протяжении веков. Они никогда никого не беспокоили. Они греки, как и прочие греки. Нам будет очень печально, если они исчезнут». Завязался спор, наконец комендант, выйдя из себя, резко потребовал список имен. Архиепископ взял чистый лист бумаги, написал на нем: «Архиепископ Хризостом», и, передавая его коменданту, сказал: «Вот ваш список евреев на острове Закинф». Тогда немецкий офицер пригрозил доложить об этом поступке владыки «куда надо». Архиепископ и мэр, выйдя из комендатуры, обратились ко всем закинфским евреям с призывом прятаться в горах и призвали местных жителей всячески помогать им скрываться от выдачи. В октябре немцам пришлось покинуть остров, и, таким образом, никто не пострадал. В 1978 г. еврейская организация Яд Вашем удостоила архиепископа Хризостома титула «праведника среди народов»[186].
В марте 1944 г. нацисты приступили к выполнению так называемого плана «окончательного решения еврейского вопроса» в Греции. Военным комендантом Афин был назначен генерал СС Йорген Струп, который руководил ликвидацией Варшавского гетто в мае 1943 г. Главному раввину Барзилаю было предложено немедленно представить список имен и адресов всех представителей еврейской общины города. Барзилай пытался искать защиты у греческих гражданских властей, но безрезультатно. Тогда он обратился к главе Элладской Церкви архиепископу Дамаскину. Владыка посоветовал всем евреям немедленно скрыться и дал тайный указ духовенству призывать прихожан давать убежище беженцам, он также призвал монахов и монахинь укрывать евреев в своих монастырях. В результате только в домах духовенства скрывалось около 250 еврейских детей. Когда начались облавы, то были арестованы и сосланы примерно 600 православных греческих священников, помогавших евреям.
Архиепископ Дамаскин также дал негласное распоряжение своему духовенству выдавать беженцам фальшивые свидетельства о Крещении с христианскими именами (всего их было выдано несколько тысяч), а шеф греческой полиции Ангелос Эверт выдавал им соответствующие удостоверения личности (около 27 тыс.). Существуют сведения, что архиепископ и лично выдавал ложные свидетельства о Крещении греческим евреям, спасая их таким образом от уничтожения. Если бы Й. Струп узнал об этом, то владыке скорее всего грозила бы смертная казнь[187].
23 марта архиепископ Дамаскин с помощью известного греческого поэта Ангелоса Сикилианоса передал греческому премьер-министру Константиносу Логофетопоулосу и имперскому уполномоченному Г. Альтенбургу послание, в котором писал: «Греческая Православная Церковь и греческий академический мир протестует против этих гонений… Греческий народ был глубоко опечален известием, что немецкие оккупационные власти принялись исполнять программу постепенной депортации греческих еврейских общин, и что первая партия депортированных уже была отправлена в Польшу. Для нашего национального сознания все дети Матери Греции пребывают в нерасторгаемом союзе: они все равные члены нашего национального тела вне зависимости от их религии. Наша святая вера не признает различий, превосходства или недостоинства, основанных на национальных или религиозных признаках, придерживаясь учения, что пред Богом “нет ни эллина, ни иудея”, таким образом осуждая любые попытки дискриминировать людей по религиозным или национальным различиям. Если тем не менее они [немцы] будут требовать депортации, мы верим, что правительство, как носитель сохранившейся в стране власти, должно совершенно бескомпромиссно проявить свое отрицательное отношение к этому и предоставить иностранцам нести полную ответственность за очевидную несправедливость. Пусть никто не забудет, что все поступки, совершенные в это трудное время, даже лежащие за пределами нашей воли и власти, когда-то будут судимы всеми народами и подвергнутся историческим расследованиям. Если во имя нации лидеры побоятся смело выразить протест против оскорбляющей наше национальное единство и честь жестокой депортации греческих евреев, то это молчание вождей ляжет тяжелым грузом на совесть нации»[188].
Под обращением архиепископа подписались ректоры университетов, писатели, профессора, ученые – почти весь цвет греческой интеллигенции. Это письмо привело Й. Струпа в ярость, и он пригрозил архиепископу Дамаскину расстрелом, на что владыка, имея в виду пример мученической кончины Константинопольского Патриарха Григория V, произнес: «Греческих религиозных лидеров не расстреливают, их вешают. Я прошу уважать эту традицию». Такой смелый ответ вынудил Струпа оставить Владыку в покое. Следует упомянуть также, что архиепископ Дамаскин предоставил свой, пользующийся неприкосновенностью, автомобиль главному раввину Барзилаю, чтобы переправить его к партизанам. Таким образом, можно сделать вывод, что Элладская Церковь в лице своих лучших представителей активно препятствовала холокосту[189].
В сентябре 1943 г. греческое оккупационное правительство во главе с премьер-министром Иоаннисом Раллисом приняло закон № 671 о новом уставе (уставной хартии) Элладской Церкви (одобренный после войны в 1946 г.). В отличие от прежнего закона 1931 г. независимость Церкви от государства несколько увеличилась. Государственный комиссар должен был присутствовать на заседаниях постоянного Священного Синода из 12 иерархов (поровну от «старых» и «новых территорий») без права голоса, в случае его несогласия решение все равно принималось. Кроме того, выборы новых епископов в основном становились делом самой Церкви, Министерство церковных дел лишь отбирало трех претендентов для Хиротонии из списка кандидатов, присланного постоянным Синодом, которому Архиерейский Собор фактически передал право выбирать новых епископов. Правда, выборы главы Церкви – архиепископа Афинского Архиерейским Собором должны были проходить в присутствии министра, который мог возразить против избрания нежелательной для него кандидатуры. Служащие Священного Синода и Митрополичьих бюро считались государственными служащими, они назначались и увольнялись Министерством церковных дел по предложению Синода. Назначение всех отправляемых служить за границу клириков также согласовывалось с министерством[190].
Еще 10 ноября 1942 г. германское руководство указало немецким оккупационным властям в Афинах, что их политика по отношению к Элладской Церкви должна проводиться по согласованию с местной службой полиции безопасности и СД (занимавшей гораздо более жесткую позицию)[191]. Тем не менее ухудшение отношений между архиепископом Дамаскиным и немецкими властями в Греции началось только через год – в конце 1943 г. С апреля 1944 г. немецкие оккупационные силы фактически вели себя по отношению к руководству Элладской Церкви, и особенно к ее Первоиерарху, так же предвзято, как к архиереям Сербской Церкви. Это дало возможность руководству Элладской Церкви в ходе освобождения страны и после его завершения позиционировать себя в качестве участника движения Сопротивления оккупационному режиму.
Причинами, приведшими к изменению немецкой религиозной политики в Греции, были прежде всего установление постоянных контактов Афинского архиепископа с англичанами и королевским правительством в изгнании, выступления греческих священнослужителей в защиту евреев, а также отъезд Альтенбурга из Греции в ноябре 1943 г. Он был заменен фон Граевенитцем, который, правда, первоначально пытался следовать прежней немецкой политике по отношению к церковному руководству. Однако отъезд бывшего полномочного представителя Третьего рейха совпал с усилением роли командования вооруженных сил и полиции безопасности.
Это произошло прежде всего в результате вывода итальянских войск в сентябре 1943 г. после капитуляции Италии и увеличения зоны оккупации немецких вооруженных сил. Кроме того, положение на военных фронтах указывало на возможность скорого ухода немцев из Греции. Поэтому оккупационные власти прекратили интересоваться социальной поддержкой, которую оказывала Церковь. Косвенную роль сыграли и изменения в религиозной политике германских властей в отношении всех Православных Церквей. Эти изменения произошли после признания большинством Первоиерархов этих Церквей, в том числе Константинопольским Патриархом, выборов Патриарха Московского и всея Руси Сергия.
Греческая Церковь истинно-православных христиан в годы войны понесла большие потери от антицерковных действий коммунистов-партизан. Так, 20 июня 1944 г. после богослужения в д. Лалаоти вблизи Коринфа партизанами был арестован и 22 июля подвергнут жестоким пыткам и убит иеромонах Иосиф (Антониу). Гонения же на старостильников со стороны официальной Элладской Церкви ослабли, в условиях оккупации даже произошло некоторое сближение прежних непримиримых противников.
В начале 1942 г. митрополит Хризостом Флоринский выразил желание излечить раскол между двумя старостильными Синодами. В связи с этим 27 января того же года более ортодоксальные архиереи ИПХ – епископы Герман Кикладский и Матфей Вресфенский написали митрополиту письмо, предложив сперва разрешить следующие духовные причины разделения: «1. Что Церковь Греции принятием папского календаря стала раскольнической. 2. Что таинства ее не имеют силы. 3. Что миро ее не имеет освящающей благодати. 4. Что детей злославных, приходящих в Православную Церковь, надо снова миропомазывать. Когда объявите это злославной Церкви через судебного исполнителя, чье приглашение Вы нам показали, и тем же образом отвергнете свои письма Министерству религии и все это объявите по церквам, тогда наше единство автоматически следует без заседаний и обсуждений». Однако митрополиты Герман Димитриадский и Хризостом Флоринский отвергли это предложение[192].