5/18 июля 1955 г. в день памяти основателя Троице-Сергиевой лавры прп. Сергия Радонежского Патриарх Юстиниан в сопровождении епископов и пресвитеров Румынской Церкви участвовал в церковных торжествах в Лавре. А в октябре 1955 г. делегация Московского Патриархата во главе с митрополитом Ленинградским и Новгородским Григорием (Чуковым) принимала участие в торжествах по поводу 70-летия автокефалии, 30-летия Патриаршества Румынской Церкви и прославления новоканонизированных румынских святых. В декабре 1955 г. посетивший Румынию по приглашению Клужского протестантского богословского института митрополит Николай (Ярушевич) вновь встречался с Патриархом Юстинианом[641].
Активные контакты Румынской и Русской Церквей продолжались и в дальнейшем. Так, в докладе члена Совета по делам Русской Православной Церкви ГТ. Уткина на совещании уполномоченных Совета 24 мая 1957 г. отмечалось: Румынский Патриарх Юстиниан является сторонником укрепления дружеских связей между Румынской и Русской Православными Церквами. А это значительно способствует благоприятному развитию дружбы, которая существует между РПЦ и Румынской Православной Церковью»[642].
В 1950-е гг. Румынский Патриархат продолжал получать значительные дотации от государства, которые шли на зарплату священнослужителей (часть ее выплачивалась из церковных сумм), а также на содержание и ремонт более бедных церквей. При этом все денежные средства приходов контролировались не только церковными органами, но и Министерством культов. Патриархия имела издательский (Библейский) отдел и свою типографию, издававшую не только три журнала, но и большое количество богослужебной литературы. Помимо трех богословских институтов, трех семинарий и певческих школ, шесть раз в год устраивались двухмесячные пастырские курсы для повышения уровня образования священнослужителей, кроме того, были организованы четырехгодичные монастырские женские семинарии (в 1953 г. первый выпуск монахинь-семинаристок из 20 человек поступил в богословский институт) и т. д.[643]
Специфику румынской модели государственно-церковных отношений, ее более последовательный «византийский» характер ощущали и советские чиновники. В частности, вывод о том, что румынское правительство фактически не ведет борьбы с «тлетворным влиянием церковников» был сформулирован в справке второго секретаря советского посольства в Румынии В. Агапова в 1960 г.[644], то есть в период, когда в СССР проводилась очередная ожесточенная антирелигиозная кампания. Таким образом, прежние традиции тесных церковно-государственных отношений в Румынии отчасти сохранились и помогли Румынскому Патриархату без особенно серьезных потерь пережить социалистический период.
2. Албанская Православная Церковь
Окончание Второй мировой войны застало Албанскую Православную Церковь в сложной политической ситуации. 17 ноября 1944 г. прокоммунистическая армия освобождения Албании освободила Тирану, а к 29 ноября полностью изгнала немецких оккупантов с территории страны. По указу Архиепископа Тираны и всей Албании Христофора (Киси) православные храмы встретили колокольным звоном вступление 28 ноября 1944 г. Временного народного правительства Албании в Тирану. Новое правительство республики наградило активного участника партизанского движения архимандрита Паисия (Водицу) орденом «Национального Знамени» и медалью «Память». В сентябре 1945 г. в Албании была проведена перепись населения, согласно материалам которой в стране проживало 816,6 тыс. мусульман (72,5 %), 192,23 тыс. православных (17,2 %) и 112,8 тыс. католиков (10 %)[645].
В январе 1946 г. была провозглашена Народная республика Албания во главе с председателем Совета Министров, генеральным секретарем Албанской коммунистической партии (с 1948 г. Албанской партии труда) генерал-полковником Энвером Ходжей, Церковь оказалась отделена от государства. В соответствии с 18-й статьей новой Конституции страны всем гражданам гарантировалась свобода совести и свобода вероисповедания, но запрещалось использование Церкви и религии в политических целях, а также деятельность политических организаций на религиозных основах. Вскоре начались репрессии и преследования верующих, в результате которых были осуждены три из четырех оставшихся в стране архиереев Албанской Православной Церкви (еще два епископа – Пантелеимон (Котоко) и Эвлоди (Курила) – бежали в Грецию)[646].
Один из них – епископ Корчинский – вскоре умер в тюрьме, другой – епископ Гирокастринский Ириней (Бануши), был осужден на пять лет заключения за коллаборационизм. Под арестом оказались и некоторые члены Синода – Коль Кутяли и Константин Бошняку. Значительным репрессиям подверглось также католическое духовенство, в частности, были закрыты все католические монастыри и учебные заведения, а все священники-итальянцы высланы из страны[647].
Несколько лет провел в тюрьме и митрополит Бератский и Валлонский Виссарион (Джувани), хотя он, единственный из албанских архиереев, пытался в 1945–1946 гг. установить связи с Московской Патриархией. 7 ноября 1945 г. митрополит послал Святейшему Патриарху Московскому и всея Руси Алексию (Симанскому) поздравительную телеграмму по случаю годовщины Великой Октябрьской революции. Патриарх подготовил ответную телеграмму, но, по рекомендации председателя Совета по делам Русской Православной Церкви Г.Г. Карпова, она не была отправлена. В конце декабря 1946 г. митрополит Виссарион послал Патриарху Алексию еще одну телеграмму, но ответа опять не получил[648].
После прихода к власти прокоммунистического правительства архиепископ Христофор занял осторожную, выжидательную позицию, показывая, что Православная Церковь «не занимается политикой». Однако во второй половине 1945 г., убедившись в прочности нового режима, он выступил с осуждением деятельности уехавшего в Грецию епископа Пантелеимона (Котоко). Несколько большую проправительственную активность Православная Церковь стала проявлять в 1946 г.: ее духовенство впервые после освобождения страны начало участвовать в демонстрациях и митингах протеста против несправедливости к Албании на международной арене, публично заявлять о верности новому правительству и т. д. Некоторые реформы 1946 г., например, аграрная, затрагивали интересы духовенства, однако архиепископ Христофор нигде не говорил об этом открыто. Его критика этих реформ ограничивалась узким кругом ближайшего окружения, прежде всего, членов Священного Синода. В справке посланника СССР в Албании Д.С. Чувахина об архиепископе от 2 июня 1947 г. говорилось: «Христофор Киси против всех ограничений, которые чинит Церкви нынешнее правительство. Однако он “мирно” соглашается с этим. Он ненавидит нынешний режим, однако он не отказывается от правительственных субсидий, ежегодно отпускаемых на содержание Православной Церкви. Он сторонник западноевропейского типа демократии, однако, открыто не говорит об этом. В своих проповедях он не ругает нынешнее правительство, однако он говорит об опасности, которая угрожает Церкви…»[649].
Политика холодной войны изолировала Албанскую Православную Церковь от общения с Константинопольским Патриархатом. «Руку помощи» в проведении новых архиерейских хиротоний и укреплении церковных структур ей протянул Московский Патриархат. В докладе председателя Совета по делам Русской Православной Церкви Г.Г. Карпова в ЦК ВКП(б) об итогах работы Совета за 1946 г. от 14 февраля 1947 г. говорилось: «В последнее время у Московской Патриархии установились связи с Православной Церковью в Албании, что выражается пока в обмене приветствиями между Патриархом Алексием и главой этой Церкви архиепископом Христофором, приглашении последнего направить делегацию Русской Православной Церкви в Албанию и в ответном послании Патриарха Алексия, выразившего желание сперва видеть (летом 1947 г.) в Москве делегацию Албанской церкви во главе с архиепископом Христофором»[650].
Следует отметить, что инициатива установления связей принадлежала Патриарху Алексию, который в середине января 1947 г. в связи с первой годовщиной провозглашения Народной республики Албании направил архиепископу Христофору приветственную телеграмму. В ответной телеграмме от 19 января владыка Христофор и пригласил в Тирану делегацию Русской Православной Церкви для установления непосредственного общения, однако Патриарх счел целесообразным, чтобы первой нанесла визит албанская делегация, о чем 23 января известил Г.Г. Карпова. 7 апреля Совет Министров СССР дал согласие на приглашение в Москву делегации Албанской Церкви во главе с архиепископом Христофором в составе 3–5 человек. Первоначально ее приезд намечался на начало июня, но по ряду причин он был отложен[651].
В это время владыка Христофор одобрительно отзывался о положении Церкви в СССР и о религиозной политике советского правительства в последние годы. Согласно справке посланника СССР в Албании Д.С. Чувахина, архиепископ «с большим удовлетворением встретил сообщение о приглашении посетить Советский Союз»[652]. В дальнейшем предполагалось, что делегация в составе архиепископа Христофора, двух священников и одного диакона приедет на планируемое в Москве осенью 1947 г. Всеправославное совещание, однако оно не состоялось.
Между тем 9 сентября МИД СССР известил Г.Г. Карпова, что следствием по делу арестованной в Албании «группы государственных преступников» была установлена связь с ней представителей Албанской Православной Церкви, включенных в состав делегации для поездки в Москву, поэтому албанское правительство не находит возможным посылать данных лиц в СССР (имелся в виду, прежде всего, архиепископ Христофор) и не имеет других подходящих кандидатур среди православного духовенства. Однако Г.Г. Карпов, согласовав вопрос с Московской Патриархией, 26 ноября 1947 г. написал в МИД: «В связи с подготовкой к совещанию глав автокефальных Православных Церквей в Москве в 1948 году, было бы желательно, чтобы делегация Албанской Православной Церкви побывала у Патриарха Алексия в возможно непродолжительное время, так как это единственная Церковь из Балканских стран, еще не установившая связей с Московской Патриархией»[653].
В результате делегация Албанской Церкви во главе с заместителем ее Предстоятеля архимандритом Паисием (Водицей), замещавшем умершего епископа Корчинского, посетила Москву по приглашению Патриарха Алексия только 10–28 января 1948 г. Владыке Христофору, который хотел лично возглавить делегацию, отказали в выдаче заграничного паспорта. В письме Совета по делам Русской Православной Церкви К.Е. Ворошилову от 11 февраля 1948 г. отмечалось: «Глава Албанской Православной Церкви архиепископ Христофор Киси не мог возглавить делегацию как причастный к процессу лиц, привлекаемых за активное сотрудничество с итало-немецкими оккупантами, за которое два епископа уже арестованы. Пребывание Христофора Киси на свободе, как объясняют делегаты, связано с тем, что он остался единственным епископом и его арест приведет к расстройству церковной жизни, что может быть использовано реакционным духовенством в антиправительственных целях. Создавшийся кризис руководства Албанской Церкви и желание получить моральную и материальную помощь от Московской Патриархии явились главными причинами прибытия делегации в СССР»[654].
13 января делегация в составе отца Паисия и активных участников партизанской борьбы с фашистами протоиерея Димитрия Коконеши и священника Лазаря Поповича была принята в Московской Патриархии. Об обстоятельствах приезда делегации в СССР архимандрит Паисий говорил так: «Все другие инославные христианские Церкви и, в первую очередь, Ватикан, хотели поглотить Албанскую церковь, уничтожить ее. Русская Церковь, являющаяся самой сильной из всех Православных Церквей, является в этом отношении великой защитницей. Русская Православная Церковь является народной и патриотической. Освобожденный албанский народ, двигаясь быстро по пути прогресса, хочет, чтобы и его Православная Церковь была народной и патриотической. Албанский народ в общей борьбе с фашизмом сблизился с русским народом. Он хочет, чтобы и их Церкви были в самом близком общении»[655].
В беседе с митрополитом Ленинградским и Новгородским Григорием (Чуковым) и другими представителями Патриархии члены делегации подробно охарактеризовали состояние Албанской Церкви. В это время в стране проживало 600 тыс. мусульман, 400 тыс. православных (что, вероятно, было преувеличением) и 100 тыс. католиков. Православная Церковь имела четыре епархии и 473 храма, 50 из которых не действовали из-за отсутствия священников, которых не могло содержать крайне бедное население. Единственная духовная семинария не действовала, главным образомд из-за отсутствия средств. Государство лишь иногда материально помогало Церкви, в частности, давало часть средств на содержание архиепископа Христофора. Российских эмигрантов в Албании к 1948 г. осталось лишь пять-шесть семей, и русских священников уже не было.[656]
Архимандрит Паисий объяснил, что первоочередная проблема состоит в хиротонии новых архиереев. Согласно уставу Албанской Православной Церкви, высшее духовенство избиралось следующим образом: сначала верующие каждого из 10 округов выбирали двух делегатов (священника и мирянина) для участия в заседании Синода, где эти делегаты избирали епископов; глава Церкви выбирался уже на епископском совещании, и его утверждение правительством не требовалось. Проблема состояла в том, что единственный архиерей – владыка Христофор – не мог совершить новые епископские хиротонии, и к тому же не было средств созвать Синод. В связи с этим настоятельно требовалась помощь Московского Патриархата. Отец Паисий отметил: «Верующий народ с нетерпением и духовной надеждой ожидает результатов поездки делегации. Они видят в Русской Православной Церкви старшую и сильную сестру, которая может помочь им в восстановлении жизнеспособности своей национальной Церкви»[657].
Помимо проведения епископской хиротонии члены делегации просили помочь церковными облачениями, ладаном (в Албании не было своего производства) и выражали надежду, что с помощью Русской Церкви смогут возобновить работу духовной семинарии (она открылась только в 1992 г.), а для получения высшего образования посылать своих лучших теологов в Россию. Особенно настойчиво высказывалась просьба, чтобы Московский Патриарх в ближайшее время направил в Албанию своих представителей[658]. Это обещание было получено, и один из членов делегации – протоиерей Димитрий Коконеши (будущий глава Албанской Церкви) – в конце визита заявил: «Наша поездка убедила нас в том, что Русская Православная Церковь есть и будет, как и была, источником православной веры во всем мире»[659].
По итогам визита Совет по делам Русской православной церкви в упоминавшемся письме К.Е. Ворошилову указывал: «Создавшаяся в Албанской Православной Церкви обстановка диктует необходимость посылки в Албанию делегации Московской Патриархии с ответным визитом. Поездка делегации в составе двух епископов и одного протоиерея позволит не только закрепить узы дружбы, укрепить положение Албанской Церкви, но и поможет отвоеванию ее из-под влияния Константинопольской и особенно Греческой Церквей. Помимо этого, Московская Патриархия приобретет в Албании аванпост для борьбы с католицизмом, наличие в составе делегации епископов поможет произвести посвящение в епископский сан достаточного для сохранения автокефалии количества духовенства и будет содействовать подготовке замены архиепископу Христофору. Попутно делегация изучит вопрос о возможном направлении студентов для получения образования в духовных академиях СССР»[660].