При осмотре утопленников — поручика Коруджиева и подпоручика Катева — 14 августа 1943 года в протокол было записано, что у первого из них отсутствовали его ручные часы марки «Омега», а у второго — пистолет парабеллум».
И на этот раз следователь посчитал, что вещи были потеряны пострадавшими в момент их гибели. Однако Падаров был противоположного мнения. В своем заключении он записал, что «исчезновение упомянутых вещей — свидетельство отмщения».
Искренов задумался.
— Боюсь, что этот царский следователь отлично знал свое дело, — заметил я.
— Почему? — встрепенулся майор.
— Потому что его гипотеза блестяще подтверждается.
— Уж не хочешь ли ты сказать, что вещи, считавшиеся утерянными в омуте, имеются в наличии?
— Да.
— Неужели? А где они?
— В холостяцкой комнате подпоручика Энрико Жейнова. Вчера случайно я наткнулся на них. Может быть, и пропустил бы их, но мое внимание привлек винтовочный затвор. Вспомнил, что при следствии Падаров отметил факт утери затвора, и поэтому вызвал тебя.
— Браво! — воскликнул военный следователь, обнимая меня. — Ведь ты, брат, нашел мстителя!
— Еще нет, — ответил я скромно. — Найденные в квартире Энрико предметы — это только веха на пути розыска. Теперь необходимо достоверно установить, как они попали к нему, и тогда мы узнаем истину.
— И как ты намерен это сделать?
— Поговорим с отцом Энрико. Старик принял меня очень гостеприимно и помог ориентироваться в сложной обстановке его маленького домашнего музея, так он сам, по крайней мере, выразился. Если мы воспользуемся его вниманием и добрым расположением, может быть, добьемся окончательного успеха.
Бывший учитель снова нас принял очень радушно. Он долго рассматривал интересующие нас вещицы, словно видел их впервые, подносил трясущимися руками к своим подслеповатым глазам и наконец сказал тихим голосом:
— Что я вам скажу… И перстень, и винтовочный затвор, и часы, и пистолет были уложены в полевой офицерский планшет… Я не догадался спросить у Энрико об их происхождении… Так они и лежали в планшете… А принес он их незадолго до отъезда на фронт, сказав только, что, если их спросит брат Антон, отдать ему… или же Пепи — его приятелю…
Мы быстро переглянулись с Искреновым, и он, как более нетерпеливый, упредил меня, задав вопрос:
— Речь идет об Антоне Бешовском? По прозвищу Штанга?
— Да. Тони был при нем шофером, он водил грузовик.
— А где теперь этот парень?
ebooksa