Так неожиданно мы столкнулись с большими трудностями в поисках местопребывания бывших шоферов из роты военной полиции. С трудом удалось найти бывшего взводного подофицера первого взвода Белко Илиева.
У громадного двухэтажного дома, перед которым вместо цветочных клумб были разбиты грядки лука, нас встретил бывший служивый: небольшого роста, согнувшийся, худой, с ввалившимися щеками и с мотыгой в больших рабочих руках. В его поведении не чувствовалось какого-либо замешательства. Не произвела на него впечатления и форма майора Искренова, И все же, пробормотав под нос свое имя, он протянул для пожатия свою тяжелую руку и пригласил в тень виноградника.
— Что угодно от меня господам? — спросил он.
— Собираемся писать историю роты военной полиции, находившейся в селе Божур, — ответил Искренов. — И от вас, как от живого участника, хотели бы услышать некоторые подробности.
— Знаете что, господа начальники, — посмотрел на нас невыразительным взглядом бывший подофицер, — давайте не будем играть в прятки. В судебном заключении записано, что мой взвод не сделал ни одного выстрела по мирным жителям. Правда, отдельные солдаты замарали свои руки в крестьянской крови, но это по приказу Коруджиева, а иначе пролилась бы их собственная кровь. За невыполнение приказа этот изверг, командир роты, расстреливал на месте. И нужно было иметь очень крепкий горб и изворотливый ум, чтобы вывернуться из его звериных лап. Верно, кто поумнее и похитрее, те сумели остаться невинными, в их числе и я. И теперь могу ответить на любые вопросы. Человека с чистой совестью нельзя очернить.
Искренов выслушал его очень внимательно и, казалось, был готов к осуществлению своего тактического варианта допроса, от которого мы ждали очень многого. Он дружески положил руку на плечо собеседника и сказал:
— Знаем мы тебя очень хорошо, дядя Белко, и поэтому обратились с товарищем Димитровым за помощью к тебе.
— Ко мне за помощью? — не поверил своим ушам Илиев.
— Да, да, именно к тебе. Слышали лестные слова о твоей справедливости и решили, что без тебя не обойдемся. Поэтому будем откровенны. Нас интересует, кто был тот, который утопил ваших палачей из роты военной полиции, прославившихся убийствами?
— Уж не думаете ли вы, что кто-то явился ко мне и во всем признался?
— Так не считаем, но ты умный человек, тертый жизнью, и не может быть, чтобы сам не догадался.
— Точно, много думал над тем, кто же такой смельчак, кто давил, как мышей, тех, которые ни во что не ставили человеческие жизни!
— Ну, и до чего додумался?
— Думаю, кто-то из наших офицеров.
— Почему непременно из них?
— Очень просто, господа. Население было озлоблено, но мужчины были или в лесу, или убиты, а это дело не для дедов и бабушек. Рядовой состав роты был запуган, все приказы выполнял машинально и с трепетом перед начальством. Разве мог кто из таких осмелиться поднять руку на командиров? Остаются подпоручики: Энрико Жейнов, Захар Зашев и Петр Зангов. Последний был пьяница и приятель Коруджиева, а вот двое первых сильные были мужчины, имели свое мнение и часто возражали командиру.
— Уж не собирались ли они занять место Коруджиева?
— Глупости, это не сапожная мастерская — умер мастер, его место занимает подмастерье. Думаю, что Зашев и Жейнов были заклятыми врагами командира, подпоручика Катева и подофицера Алипия Накова. Их жизни были в опасности, и они элементарно упредили тиранов. Это мое мнение, я вам его не навязываю.
— Ты считаешь, что подпоручики Зашев и Жейнов заключили союз, чтобы расправиться с Коруджиевым и ему подобными?
— А почему бы и нет? Я плохой пловец, но хорошо разбираюсь в делах сухопутных. Мне кажется, что один человек вряд ли справился бы так уверенно и без явных улик с такими злющими шакалами. Может быть, их было и трое, но кто мог быть третьим, никак не соображу.
ebooksa