Себе на память Анна оставила одно кольцо, свекровь его любила. Скромное колечко с темно-синим сапфиром. Все остальное Марек увез в Тель-Авив.
Обручальное кольцо матери Марек носил на длинной цепочке.
Едва успев насладиться жизнью с молодой и веселой женой, умер пан Ванькович. Марек на похороны отца не приехал. Не пошла и Анна, но спустя какое-то время цветы на могилу все-таки принесла.
Их ежегодные путешествия и частые звонки продолжались.
Анна жила своей тихой, размеренной жизнью.
Его дети выросли и, как всегда, не очень оправдывали надежды.
С Широй все было по-прежнему: бурно, ярко, динамично – и немного утомительно.
В общем, шла жизнь.
Он позвонил ей к вечеру, лежа в своей спальне и любуясь интерьером. Отчитался, что полет прошел легко и он даже поспал.
– Конечно, у нас жара, а кто ожидал другого? Да, душновато, но это нормально. Завтра поеду на море. Как ты, Анна? Как себя чувствуешь? Как нога и все остальное? Рада, что дома? Ох, как я тебя понимаю! Ну все, дорогая. Привет нашему саду и всему, что мы когда-то любили. Обнимаю тебя – и спасибо! Как за что? За все, Аннушка, абсолютно за все.
Он и вправду был рад оказаться дома – он любил этот дом.
Он соскучился по детям – по их нытью, жалобам друг на друга, обидам, шумным ссорам и всплескам смеха.
Он с удовольствием смотрел на жену, все еще молодую и стройную, интересную и яркую, с горящими глазами и знакомой скептической усмешкой на красивых и чувственных губах.
И еще – он очень скучал по Анне.
С той самой минуты, когда с ней расстался.
И жили они долго и счастливо…
С утра полил дождь. С одной стороны, ничего удивительного, дождь в мае совсем не редкость. Майский дождь прибивает пыль, смывает остатки зимнего безобразия в виде окурков, огрызков, фантиков и собачьих экскрементов. Дождь – это свежесть, озон. Дождь – это омытая молодая зелень, чистый асфальт. Словом, дождь – это прекрасно. Если ты вчера не помыл машину… А Даша помыла.
«Ладно, – вздохнула Даша, глядя в окно. – То, на что мы повлиять не можем, надо просто принять».
Суббота, выходной день, май, начало дачного сезона. А впереди целое лето. Даше этот сезон и старая дачка по барабану – молодость прошла, а вместе с ней исчезли шумные компании с шашлыками и вином, сидение до рассвета, опухшие от поцелуев губы и обещания, которые, как правило, оказывались пшиком.
Потом дача – это Полинка. Ее розовая коляска под яблоней, недовольный писк, торчащие из коляски ножки в вязаных пинетках. Бутылочки, соски, погремушки и, конечно, бессонные ночи. Полинкина дача – это запах пригорелого молока и манной каши, поносы от тайно съеденной с грядки клубники, разборки с подружкой Наташкой, ор на всю улицу и любопытные соседи, выглядывающие из-за забора.