– А ты представляешь? – смеялся Мишка.
«Или совсем дурак, или святой, – думала Даша. – А может, и то и другое».
Потом он привел ее к своей маме. Жили они вдвоем, Мишкин папаша сбежал вскоре после рождения сына. Мама, Елена Семеновна, стоматолог в районной поликлинике, Даше понравилась. Интеллигентная, скромная, милая женщина.
– Помогу, – просто сказала она, – о чем речь! Это мой сын и мой внук. Почему внук? А может, внучка, какая разница? – рассмеялась будущая свекровь. – И, Дашенька, – строго добавила Елена Семеновна: – Никаких, детка, абортов! Ты что, моя девочка? Убить свое дитя? Вы с Мишей любите друг друга, у вас полнейшее взаимопонимание! Да, слишком рано. Да, не ко времени. Но раз так случилось, будем рожать.
Квартира, в которой жили Поляковы, была маленькой, скромной – две комнаты, Елены Семеновны и Мишкина. Мишкина проходная.
– Отдам свою, – решительно сказала Елена Семеновна. – Вам там будет лучше.
Ну вот, теперь понятно, в кого Мишка – в маму! Тоже святая и тоже… с приветом. Отдать свою комнату и поселиться в проходной! Это значит, что по ночам они будут шастать через нее.
Спустя два месяца, когда тянуть уже было нельзя, Даша сказала маме. Та посмотрела на нее как на умалишенную. А что, Лара права. Даша и сама думала так же.
– Ну рожай, – проговорила Лара, – твое решение. Только… Только ты понимаешь, что я здесь ни при чем.
«Еще бы, – подумала Даша. – А то я с тобой не знакома! И кстати, я на тебя не рассчитывала. Можешь расслабиться».
Все понимала, а обида осталась. Тут же сравнила – будущая свекровь и родная мать. Какие разные женщины.
В декабре поженились. Никаких пышных торжеств – ни денег, ни желания. Плюс токсикоз. Расписались – в загсе их было четверо: жених и невеста, свекровь и Ларочка, теща. На Ларочкином лице застыла гримаса брезгливости. Ну что ж, спасибо, что пришла.
К кафе возле загса подъехали Мишкин двоюродный брат Гриша из Химок, друг Женька с девицей и две Дашины подружки, школьная Машка и дачная Наташка. Та, с которой все детство ругались. Прощаясь – Даша ловила Ларе такси, – та усмехнулась:
– Ну удачного начала семейной жизни!
Даша смотрела вслед уходящей машине и плакала. Кажется, Ларе будет только лучше, что дочка ушла. Вспомнила Ларины слова:
– Ничего страшного в одиночестве нет. Уединение – счастье. Не понимаю людей, не умеющих себя занять. Мне никогда не бывает скучно с самой собой, для меня это радость.
Вот и радуйся, мама! Только не забудь покупать хлеб, сыр и молоко. И да, наконец научись включать пылесос и стиралку! Теперь иначе никак.
Обида, конечно, была. И переезжать из любимой квартиры совсем не хотелось, но пришлось, куда деваться.
После родной родительской, из трех больших комнат, кухни в одиннадцать метров и потолков под четыре, в маленькой пятиэтажке было ужасно. Потолок висел на голове, на крошечной кухоньке еле умещались втроем, в ванной было не развернуться, а в прихожей двоим не разойтись.
Но свекровь оказалась женщиной доброй и славной и к неожиданно возникшей жиличке относилась с нежностью и вниманием, хотя Даша понимала, что и ей непросто. Токсикоз прошел к четвертому месяцу, животик был маленький, аккуратный, почти незаметный. Только все время хотелось есть. Мишка прибегал к ее аудитории и ждал с пакетом булочек, вафель и пирожков.
ebooksa