Нисшедший в ад

– Потому что ты любишь Иисуса, – утвердительно и раздраженно сказал Филипп.

– Я не понимаю тебя, Филипп, – голос Марии стал жестким. – Ты как-то странно это сказал. Что ты думаешь?

– Ты сама знаешь.

– Какой же ты глупый. То, что ты сказал, это кощунственно, мерзко, низко, – в голосе Марии вдруг послышались слезы. – Какой же ты глупый…

– «Глупый»? Тогда почему ты отказываешь мне, если сердце твое для любви к мужчине свободно? Разве Учитель говорил что-то против брака? Разве Он осуждает любовь между мужчиной и женщиной? Наоборот, всякую любовь Он благословляет, если это любовь.

– Вот именно, Филипп. Я не хотела говорить тебе прямо, но если ты требуешь прямых слов, то я скажу их. Я не люблю тебя как мужчину, но очень, очень сильно люблю тебя как брата. И по-другому не могу к тебе относиться.

– «Как брата» – это жестоко. Это хуже ненависти, хуже римской казни. Любишь как брата, потому что любишь Иисуса, – в отчаянии произнес Филипп.

– Ты понимаешь, что ты говоришь? Ты знаешь, чувствуешь, Кто Он? Он – Христос, Господь наш. А твои мысли тебе внушил дьявол. Откажись от него, Филипп. Одна мысль такая о Господе нашем есть большой грех и кощунство, а ты смеешь ее высказывать вслух. Он не такой, как мы, люди. Пойми, Филипп, если бы я могла полюбить тебя… по-другому, я была бы рада осчастливить тебя.

– Значит, всё дело во мне? Чем я плох? Скажи, я исправлюсь.

– Ты не слышишь слов моих, Филипп, – устало вздохнула Магдалина. – Нет, ты не плох, ты очень хороший, но так получилось. Прости меня, Филипп.

Послышались шаги: Мария ушла. А Филипп с досадой ударил ногой по дереву и пошел в другую сторону. Но и о том, куда пошел Филипп, Иуда узнал. Филипп пошел в ближайшее селение, где взял себе блудницу, которая продавала себя за гроши. Вначале он хотел вина и разврата, но ему почему-то стало жалко эту голодную женщину, которая с грехом пополам флиртовала с ним. Он повел ее в харчевню, накормил ее, угостил вином и дал денег. Брезгливо он покосился на сосуд с вином, и вдруг решил, что вино ему не поможет. Он вышел на улицу, поднял к небу глаза и прошептал:

– Благодарю Тебя, Отче наш, что образумил и остановил меня.

Умиротворение и покой сошли в его душу. Успокоенный, он вернулся на стоянку, лег на свой плащ и тут же уснул…

Однажды ночью Иуда подслушал, как Иоанн рассказывал Андрею свой сон, приснившийся ему перед тем, как Иисус исчез на праздник кущей. Иоанн долго таил про себя этот сон, пытался разгадать, что он мог означать, а теперь решился поделиться своею заботою с Андреем, чтобы спросить его мнение. А сон Иоанну приснился такой:

Солнце вдруг закрыли низкие, тяжелые тучи; они покрыли весь небосвод. Иоанн оказался висящим на отвесной серой унылой скале. Крепко вцепился он в нее руками и ногами, потому что под ним зияла темная бездна, а вокруг были такие же скалы, скалы, скалы… Он знал одно: любой ценой он должен добраться до вершины скалы, а она была близка. Вдруг он оступился, маленький камешек полетел в бездну. Иоанну стало страшно. Страшно не за себя, а за «ребенка», [«Ребенок» – будущий великий труд Иоанна «Апокалипсис» (Откровение о будущем). – В.Б.] которого он имел в себе, словно женщина, и которого без него не будет. Он знал, что «ребенок» – не такое дитя, как бывает обычно. Он был уже совсем у вершины, небольшое усилие – и он достигнет цели. Он увидел, что на вершине, у самого края скалы по левую сторону от Иоанна стоит человек, Божий посланник, лицо которого было скрыто огромным капюшоном. Он поддерживал дух Иоанна и веру его на расстоянии. Иоанн не видел его лица, но чувствовал, что посланник очень сочувствует ему и печалится, что Иоанну выпал такой трудный путь. Иоанн чувствовал его сильную поддержку. Иоанн приложил усилие и взошел на вершину. Посланник Божий оказался вдалеке, теперь позади Иоанна и по правую его сторону. Вершина оказалась плоской, ровной, круглой площадкой в диаметре около одной пятой стадии. [Стадия – греческая мера длины, равная 125 шагам. – В.Б.] В середине ее находился колодец, над которым шевелился, словно живой, пар, как над котлом с кипящей водой. Вдруг властный Голос из-за туч произнес:

– Подойди к колодцу и брось в него свои часы. Потом опусти руку свою в колодец. Если ты достанешь часы, ты получишь Благословение Бога.

Одно мгновение Иоанн был в недоумении: у него не было никаких «своих часов». Но, как и бывает во сне, он ощутил, а затем и увидел, что в левой руке он держит небольшую клепсидру. [Клепсидра – водяные часы, используемые в древности. – В.Б.] Он подошел к колодцу, до краев наполненного постоянно кипящей водой, и бросил в него клепсидру. Некоторое сомнение шевельнулось в его душе: ведь он почему-то знал, что этот колодец бездонный и проходит через центр Земли, поэтому вряд ли он уже увидит часы. Подождав немного, он решил опустить в воду руку, хотя и боязно было это делать: вода в колодце так и бурлила, а пар шевелился над ней, так что, казалось, опусти туда руку, она мгновенно сварится. Но когда Иоанн опустил руку в воду, он ощутил такое райское наслаждение, что ему хотелось окунуть в эту воду и все свое тело. Как только он опустил руку в воду, он тут же почувствовал клепсидру в своей руке. Он вскочил на ноги с криком: «Я получил Благословение Бога» – и проснулся…

Выслушав, Андрей только протянул: «Да-а-а».

– Что скажешь? – спросил Иоанн.

– Даже не знаю, – неуверенно прошептал Андрей. – Я думаю, ты скоро всё поймешь. Жизнь твоя разгадает и сон твой.