Норби

Тонкие губы неохотно шевельнулись.

— Наглец! Я офицер Второго отдела Генерального штаба Войска Польского. Мои документы вас устроят?

Антек улыбнулся.

— Предъявите, пан майор. А то, знаете ли, война.

Удостоверение тот доставал, морщась, словно от зубной боли. Но стерпел, даже подсветил фонарем. Бывший гимназист, прочитав, взглянул на фото, вернул.

— Сотрудничать готов. Но про объект «Плутон-1» расскажу только маршалу Рыдзь-Смиглы. Ну. Или начальнику Генерального штаба.

Орловский покачал головой.

— Отель отменяется. Посидите в карцере, может, поумнеете.

— Я и так умный, — усмехнулся Антек-наглец. — В Польшу меня доставили по личному приказу Ее Высочества Великой княгини Тауреда, вчера как раз с нею беседовал. А вы простите, кто?

Его впихнули в машину — грубо, не церемонясь, два охранника сели по бокам, мешая вздохнуть, но доброволец Земоловский по-прежнему улыбался.

Кажется, он начал свою войну.

8

— Добрый вечер, — шевельнула губами Мухоловка, глядя куда-то сквозь меня.

Я постарался улыбнуться как можно душевнее.

— И вам не хворать, Сестра-Смерть. Да, ваша сиятельная светлость, мы с госпожой Фогель не только знакомы, но и некоторым образом питаем друг другу искренние чувства.

Поворачиваться к Мухоловке спиной я не решился, отступил на шаг.

— На десерт намечаются дюжина индейцев с томагавками? Вы же, графиня, из «Апашей»? Маска на миг вновь стала Маской. Холодно блеснули глаза.

— До десерта еще следует дожить, мсье Корд, но я все же решила рискнуть. При Фонтенуа мой предок командовал полком из висельников и каторжников. Между прочим, прекрасно сражались. В мемуарах он вспоминал, что самым трудным было не позволять им резать друг друга. Прошу к столу!

* * *

В тарелку я старался не смотреть, просто тыкал первой попавшейся вилкой. Запомнилось лишь знакомое название «Орли», в данном случае не аэропорт, а склизкие котлеты сизого цвета, как выяснилось, гордость замковой кухни. Если сравнить с полусырой медвежатиной, которую однажды пришлось потреблять на Аляске, то вполне терпимо.

Вина разливал величественного вида краснолицый лакей. Рюмок передо мной стояло целых три, и я каждый раз пытался угадать, которую из них наполнят. Если бы ставил хотя бы по «никелю», то здорово бы влетел. Допекло меня пойло из очередного «шато», ценное тем, что принесенная бутылка дважды объехала вокруг света. И такое здесь пьют? Нет, не быть Франции великой державой.