115
Однажды опальный уже маршал Георгий Жуков остался сидеть при появлении в зале Хрущёва — так тот сам ему позвонил и спросил о причине сего поступка: «Ишиас замучил, Никита Сергеевич!» Хрущёв бросил трубку, расстроенный не тем, что маршал не встал, а тем, что это видели все — то есть своеобразная пощечина была нанесена публично.
116
Как не вспомнить анекдот времен застоя. Стоят Брежнев и Никсон. Американский президент, закуривая, предлагает советскому генсеку сигарету из портсигара, на котором выгравированы слова: «Ричарду Никсону от избирателей». Леонид Ильич в ответ достает из кармана свой портсигар с надписью: «Николаю 2-му от Матильды Кшесинской».
117
Но бывали спектакли и без аплодисментов. Так случилось осенью 1941 года во время переговоров с союзниками по ленд-лизу, когда американский посол Уильям Гарриман и лорд Уильям Бивербрук смотрели «Лебединое озеро» из ложи при пустом зале. Одетту танцевала Галина Уланова.
118
Это сегодня во время спектакля в Большом театре дежурит бригада медиков в кабинетах, а тогда врачей-фониатров (специалистов по голосам) для спасения певцов поднимали чуть ли не с постели. Всякое бывало. Например, однажды у Елены Образцовой за пять минут до начала «Бориса Годунова» произошло кровоизлияние в связку. Но она вышла и спела свою Марину Мнишек, проявив тем самым профессиональный героизм. Ее до сих пор ставят в пример молодежи. У певцов, сравнивающих свой труд с работой грузчика (настолько тяжелые усилия приходится прилагать!), с годами на голосовых связках появляются отеки и мозоли, препятствующие качественному звукоизвлечению. Возникают болезни — фонастения (нарушение связи головного мозга с голосовым аппаратом) и ларингоневроз (потеря голоса на нервной почве). Тут одних лекарств мало, требуется помощь психотерапевта.
119
Борис Покровский, в пику музыкантам, утверждал, что появление вождя в его ложе было на пользу спектаклю: «Достаточно было кому-то из оркестрантов моргнуть глазом, чтобы все на сцене знали: в ложе сидит Сталин. Я сразу догадывался об этом по тому, как начинал играть оркестр — еще лучше, шикарнее, еще значительнее». Неоднократный главный режиссер Большого театра позабыл к старости и чувство страха, порождаемое приходом Сталина в театр: «Сталинская эпоха, на которую все теперь ссылаются, желая скинуть на нее все недуги, ошибки и прегрешения, не была для меня настолько страшной, чтобы мне пришлось что-то душить в себе. Главное — я был занят своей любовью к опере. Нам повезло, потому что Сталин любил Большой театр».
120
«Малый интерес, проявляемый высшим русским обществом к искусствам вообще и к театру в частности, был довольно характерной и новой чертой этого общества, отличавшей его от старой русской аристократии, чрезвычайно интересовавшейся искусством и театрами в особенности. Насколько мне удалось заметить, определенного вкуса к тем или другим представлениям люди эти не имели. Совершенно неизвестно, отчего одно нравилось, другое нет. Иногда вдруг нравились новаторские постановки, в другой раз приходили в восторг от самых шаблонных, антихудожественных, ошибочно принимая их за самое новое в искусстве. Когда я заходил в министерскую ложу, присутствующие часто задавали мне самые неожиданные вопросы, доказывавшие, что история и искусство были им совершенно чужды. Даже в сюжетах опер, кроме самых общеизвестных, вроде “Фауста”, “Кармен” и тому подобных, великосветская публика разбиралась плохо; любили “Евгения Онегина”, “Пиковую даму”, в более же сложной музыке, например Мусоргского, Римского-Корсакова, Бородина, — не разбирались совершенно. Представления Вагнера посещали; на эти оперы была мода, хотя находили их очень скучными. Вообще же интересовались не столько спектаклями, сколько артистами с именем и ужасно любили выслушивать различные анекдоты о модных артистах, особенно о Кшесинской, Шаляпине, Собинове», — вспоминал Владимир Теляковский.
121
Сын Никиты Хрущёва Сергей утверждал, что видел на даче Сталина в Волынском патефонные пластинки. На одной из них, с записью хора Александрова, он заметил написанные рукой вождя слова: «На два такта шибче». Само выражение очень ярко характеризует и небогатую терминологию Сталина, и низкий уровень его познаний в музыке.
122
Участник кремлевских концертов музыкант Юрий Елагин свидетельствует: «Сталин слушает концерты очень внимательно. Если выступление артиста ему понравилось, он приветливо улыбается и долго демонстративно аплодирует. Иногда он продолжает аплодировать даже после того, как все другие слушатели уже замолчали. Если номер ему не понравился, Сталин обычно отворачивается от сцены и начинает разговаривать с соседями. Для выступающего артиста такая реакция вождя всегда ведет к реальным печальным последствиям».
123
На занятой фашистами Украине с успехом выступал для оккупантов и местного населения не нуждающийся в представлении советский бас Борис Романович Гмыря, не эвакуировавшийся вместе со своим театром. Вот что пишет о нем сын Хрущёва Сергей Никитич: «В конце войны отец спас Гмырю от тюрьмы… После освобождения Украины Гмыря оказался в руках армейской контрразведки. Его решили судить как изменника. Отец попытался урезонить дознавателей: это не Гмыря перешел к немцам, а наша Красная армия, отступая, оставила его вместе с миллионами других под немцами. Да, он пел в оккупированном Киеве, но не воевал против нас. Аргументы отца не помогли, и он пожаловался Сталину. Тот приказал оставить певца в покое. Гмыря вернулся в Киевскую оперу, получил звание народного артиста». Гмыря в 1951 году не только стал народным артистом СССР, но и получил через год Сталинскую премию. Названные артисты и другие их советские коллеги, оказавшиеся по разным (скажем так) причинам под немцами, выезжали на гастроли в Вену, Прагу, Берлин. Сотрудничество с оккупантами — вопрос не только уголовной, но и моральной ответственности каждого из них. К тому же каждое свое выступление они начинали здравицей в честь Гитлера (так было принято).
124
Будучи в марте 1949 года в Нью-Йорке, Дмитрий Шостакович говорил: «Безграничны достижения национальных искусств Советского Узбекистана, Советского Таджикистана и других народов Средней Азии. Они обогащают мировую культуру, их искусство принадлежит всему человечеству. Каждый передовой прогрессивный человек не может не знать творчества этих народов…» — газета «Русский голос», 30 марта 1949 года.
ebooksa