Врагов, конечно, было тьма, шушукались за спиной, называли идейной. Это еще потому, что отец – партийный работник, недаром бабушка втайне их с сестрой крестила.… И мать ему под стать, верная соратница, помощница в работе, так что детство их с сестренкой прошло у бабушки…
В институте хвалили преподаватели, прочили научную карьеру. Все шло как нельзя лучше. Жизненный путь рисовался прямым, похожим на белую мраморную лестницу. Поднимайся, ступенька за ступенькой, а на вершине – сияющий свет, служба на благо человечества! Так, училась, работала, замуж вышла. Скоропалительно, не раздумывая. Раз – и в новом качестве. Ваня, при всей своей огромности, неуклюж и мягкотел. Опираться на него – как на тесто сырое – провалишься. Она, Алла, всегда была стержнем семьи, она создавала очаг, защищала мужа от нападок. А он отплатил ей черной неблагодарностью! Дело давнее, она его давно простила, но не забыла ни предательства, ни ненадежности. Вот и сейчас ей так плохо, а Ване она ничего не может сказать. Утешать начнет, а ей совсем другое нужно. Надо понять, что она сделала не так? Где ошибка в расчетах?
…Церковная служба закончилась, повалил люд. Женька вышла на крыльцо. Белый платочек, длинная юбка. Стоит, на солнце щурится, ничего вокруг не видит, довольная. Блаженная… Заметила Аллу, подошла к лавочке.
– Привет, – лицо ее светилось непритворной радостью, – Я так рада, что ты на службы ходишь. Надо тебе исповедаться. Батюшка о тебе спрашивал.
– Ты что ответила?
– Что поговорю с тобой, – она присела на лавочку и замолчала.
Так и сидели, молча. Алла выпрямилась:
– Хорошо. Насчет исповеди – не знаю, а кое о чем спросить надо.
Она решительно поднялась, и вскоре исчезла за высокой храмовой дверью.
Глава 4. Марина. Интервью
Марина поднималась по щербатой редакционной лестнице. Навстречу спускался брат Иннокентий. Черные глаза его яростно поблескивали, губы бормотали что-то явно не молитвенное, подрясник мешался, путался в ногах, сдерживая порывистый шаг своего хозяина.
Гнев брата Иннокентия объяснялся просто: редактор был не в духе и сгоряча отказался публиковать расписание богослужений.
Марина посторонилась. Иннокентий не поздоровался, и, похоже, не обратил на нее никакого внимания. Но она знала, что это не так. И с удовольствием отметила для себя, что Иннокентий дернул кадыкастой шеей, явно сдерживая желание обернуться, и походка его из скачущей перешла вдруг в ровно-деловитое «топ-топ-топ». Марина хмыкнула и поднялась к себе.
– Едва Крутиков забежал в кабинет, чтобы отдать почту, Марина приступила с расспросами:
– Юр, кто это был?
– А, – как всегда кривовато ухмыльнулся Крутиков, – Послушник отца Сергея. Священника прислали, не слышали разве, Марина Анатольевна? Церковь маленькую построили два года назад, но священников не хватает, один на несколько районов. Приезжал отец Артемий, изредка. А этот «на постоянной основе», так сказать. Прибыл с женой и сыном, проживает на квартире бабки Муратовой. С ним и послушник, коего вы имели удовольствие лицезреть сегодня.
– И откуда ты, Юрочка, все знаешь?
– Информация, – довольно улыбнулся Крутиков. Он пригладил вихры и, не успела Марина глазом моргнуть, как его фигурка, которая терялась в мешковатом свитере, скрылась за дверью.
Но не прошло и десяти минут – возник снова, на том же месте:
– Марина Анатольевна, пожал-те к редактору.
ebooksa