– В чем каяться?! В том, что я, не жалея сил, защищала своих детей и мужа?
Видно было, как тягостен был для отца Сергия этот разговор. Но Алла не сдавалась. Она глянула своими острыми зелеными глазами в его голубичные, и увидела, что он смотрит на нее с состраданием, как на больную. Не выдержала, опустила глаза. Уже без прежнего напора стала задавать вопросы, и особо поразил ее своей нелепостью один ответ.
– Зачем мне воля моя, – сказал отец Сергий, – Я должен исполнять волю Господа моего. Без Него я ничто, пыль, прах, ничего не значу.
– Каждый человек – Личность! – воскликнула Алла, – Человек сам может победить беса…
– Ну, не дай Вам Господь увидеть его, беса-то…, – глуховато ответил священник, – А насчет личности.… Каждый – личность, и должен в меру таланта, ему данного, послужить Богу. Мы служим людям, смиряемся перед ними, исполняя волю Его.
– Я не хочу пресмыкаться, – твердо сказала Алла, – я не хочу быть марионеткой ни в чьих руках! Не хочу быть игрушкой. Даже в руках … Бога.
– Вы смеете рассуждать о вещах, в которых ничего не смыслите, – ответил он. Встал, показывая, что разговор окончен. Алла, с потемневшим лицом, резко поднялась, стремительно вышла из храма, стащив на ходу косынку с головы.
Дома, она в бешенстве ходила по комнате, мерила ее шагами из конца в конец, того гляди – дорожка обозначится на паласе, и все не могла успокоиться.
Устала метаться – и уселась в кресло, поджав ноги, обхватив себя руками. Смотрела в зеркало. Огненно светились волосы, на загорелом лице горели темно-зеленые глаза.
До сего дня у нее ни тени сомнения не было, что она все делает правильно. А теперь новую информацию надо было как-то «обезвреживать». Досадно! И больно почему-то… Она мысленно спорила с батюшкой до изнеможения. Особенно мучило ее слово «смирение», никак не могла душа принять его, оно лишало ее неукротимой силы, прежней энергии.
Алла подошла к окну. Одна и та же картина. Грядки с картофельной ботвой, изгородь, белый шифер, серое небо. Как все надоело… Скоро Ваня приедет, привезет сына из садика. Маша придет с факультатива из школы. Надо ужин приготовить…
Ее мысли, как волны, бесконечно точили невидимую преграду. Она не поддавалась. Из какого камня она сооружена? Не должно быть преград перед волей человека! Усталая мысль договаривала свое: «Ведь у нас с отцом Сергием столько общего! Мы – за чистоту, за торжество Света! Почему он не понял меня, почему?..»
Глава 7. Марина. Прихожанки
В последний раз они с Иннокентием условились о встрече, и Марина пришла через день, как раз к окончанию богослужения. С крылечка, крестясь, спускались прихожане.
Хорошая паства у отца Сергия, – с усмешкой думала Марина, – Старухи, старики, бомжи какие-то. Один вон, в драной кофте, подпоясан веревкой. Чумазые дети вертятся: тетя, дайте денежку…» Марина отдала им всю мелочь, что нашлась в сумочке. Мимо, не поднимая глаз, прошуршала длинной юбкой девушка в платочке. Пахнуло ладаном. После посещения церкви Марину целый день преследовал этот запах. Видимо, волосы напитали. Марина поправила светлую блестящую прядь.
Вышли две прилично одетые женщины, на головах – легкие шарфики. Эти дамы на особом счету. Поют на службах, одна даже на какие-то курсы ездила.
Старушки суетливо крестились, обнимались на прощанье, говорили что-то друг другу вполголоса, всплескивая руками.
Наконец-то появился Иннокентий. Черным вороном слетел с церковного крылечка. Марина оживилась, мысленно увидела себя со стороны, как бы его глазами. Ладная, стройная. В юбке, как и требовалось, правда, не слишком длинной, в летнем пиджаке салатового цвета. На шее – желто-коричневый шарфик в тон к ореховым глазам. Все в порядке. Марина улыбнулась.
Они прохаживались вдоль церковных стен, ворон и нарядная щебетунья, когда с крылечка быстро сошла еще одна прихожанка. На ходу стянула с головы косынку, и ветер взъерошил рыжие волосы. Она прошагала мимо Марины с Иннокентием и не заметила их, была чем-то взволнована.
– Это Скворцова! – удивилась Марина, – Что это с ней?
ebooksa