Блаженный же имел такое рвение о молитвах, что перенося тяготы попечений о епархии, он нимало не пренебрегал службами и не пропускал ничего из священного обычая, так что благодаря исполнению святого послушания стал он еще более подвизаться.
О святой старице, которая была наделена благодатью прозорливости
И вот, когда он пребывал в епископии и богоугодно вел жизнь, жила поблизости старая женщина по имени Феодора, не бывшая замужем и проводившая жизнь в посте, слезах и молитвах. К несчастью, в молодости своей по внушению сатанинскому впала она в непотребство, однако тут же вновь вернулась в гавань раскаяния и, поскольку жила богоугодно, была удостоена дара прозорливости, который Бог дарует искренне кающимся. И вот, поскольку жилище ее находилось близ епископского дома, куда входил и выходил раб Божий Григентий, она, просвещенная Святым Духом, узнала о нем все (ибо была она провидицей) и как-то раз, когда он вышел из дома, сказала ему:
— Чадо мое Григентий, большое пламя горести оставил ты родителям твоим, уйдя от них. Как рыдает духовная твоя мать, сколько слез проливает потоком отец твой из-за тебя! О чадо любезное и освященное в самом чреве матери твоей, о семя благословенное, для дел благих предуготованное Вседержителем Богом, велика милость Его на тебе, чадо, велик Промысл Высочайшего, предвидевший о тебе, чадо! О цвет юности, наполненный разумными сладкими виноградинами! Терпи, чадо, терпи на чужбине! Сорадуюсь я тебе, ибо показываешь ты прекраснейшее повиновение тому, который есть провожатый твой от Бога, и получишь ты воздаяние от Господа, ибо переходя из одного места в другое, придешь в город, который ожидает твоего пастырства, и сотворишь в нем угодное Господу Богу нашему!
Услышав это, святой Григентий поразился провидческому дару этой приснопамятной преподобной и, вспоминая о благочестивых родителях своих, стоял с просветленным лицом, слушая слова ее, и бежали слезы его, как жемчужины.
Преподобная же Феодора сказала ему:
— Не плачь так, чадо мое, ибо знаешь ты, что все дела сей жизни чужды и суетны, и не сегодня-завтра против воли нашей уйдем мы отсюда и перейдем к тому, что надежно и вечно. Не предпочти ничего другого, кроме духовной твоей работы — ни родителей, ни имение, ни злато, ни серебро, ни прочее. Напоминаю я тебе, чадо мое, обо всем этом не для того, чтобы научить тебя, — ибо знаю я, что преисполнен ты благодатью Божией, мудростью и разумом, — но прошу тебя помнить обо мне в молитве, ибо хранит тебя благодать Христова. Ибо ты видишь, чадо, что ныне достигла я заката жизни своей и спешу отправиться к Господу. Ты же, золотой корень, через малое время уйдешь из сего города и отправишься в другой, а Господь пребудет с тобою.
Григентий же, тронутый, сказал ей:
— О преподобная матушка, нахожусь я в руках Божиих, и по молитвам твоим да будет воля Господа!
Преподобная же, воздев руки и призвав имя Животворящей Троицы, совершила молитву о нем и, обняв его по-матерински, отпустила его, плача.
Так с тех пор стал блаженный навещать ее, покуда не ушел оттуда, и часто просил ее молитв. И в то же время давал он ей то, что было в руках его, ибо была она бедна. Преподобная же наставляла его всегда проводить жизнь в смирении, кротости и непомятозлобии, напоминала ему беречься козней Люцифера, начальника всякого зла. Ибо в ближайшем будущем намеревался Господь вверить ему души, колеблющиеся между добром и злом, чтобы напаивал он их божественным Словом. И потому должен он был подготовиться к проповеди Евангелия чадам Его, чтобы стали они причастниками Царствия Небесного. Дабы преуспеть в этом, должен был он пасти стадо в чистоте души, постоянно бодрствуя и храня ум и сердце, чтобы и самому в день Господень получить воздаяние многократное.
Об отбытии и переезде на Сицилию
Когда прошло достаточно времени, которое божественный Григентий проводил в церквах и в своих занятиях о Боге, а народ благодарил Творца неба и земли, пославшего епархии такого ревностного служителя, и епископ доверял ему, как возлюбленному сыну, тогда-то сей богоносный человек, провожатый, явился к нему наедине и сказал:
— Пришло время, чадо, удалиться отсюда. Только будь внимателен к себе, чтобы никто об этом не знал!
И через три дня нашлось судно пригодное, и, взойдя на него, долго плыли они, пока не прибыли на Сицилию, в город Акрагант, на родину святого Григория, епископа его. Сойдя здесь, пришли они в место, называемое кварталом Протола, и остановились в церкви Богородицы, ибо был вечер, и не было у них времени, чтобы искать, в каком доме остановиться. Наутро, когда пробили к заутрене, вошел в храм и Григентий, чтобы совершить молитву по своему правилу. И увидели те, кто пел там псалмы, что встал он среди других как чужак и иноземец, и стал воздевать руки свои к небу, орошать лицо свое слезами и сокрушаться из глубины души, славя Бога, управлявшего стопами его, ибо на чужбине человека охватывают стенания, слезы и печаль.
Это видели и некоторые из бывших там христиан. Поразились они дару слез и сокрушения сердечного, которые имел святой, и дивились, не зная, кто это и откуда пришел. Из них некоторые говорили:
— Впал этот чужак в какое-то искушение, и потому так сокрушается.
Другие же говорили:
— Он весьма набожен и плачет о своих душевных проступках.
Почтенный же Григентий, поняв, что говорят о нем, смутившись, ушел в укромный угол церкви и там стоял, молясь. Когда все после завершения заутрени ушли, вышел и он в притвор и, открыв Псалтирь, которую принес с собой из города Антиноры, стал читать ее со страхом Божиим.