Коварная ложь

Делайла часами сидела в салоне, совершенствуя свой балаяж, чтобы он выглядел естественно. У Вирджинии все еще оставались шрамы от бразильской подтяжки ягодиц, которой, как она клялась, никогда не было, даже после того, как она вернулась с новой задницей, фигурой в форме скрипки и заявлением, будто она месяц болела мононуклеозом. Шантилья покрывала себя косметикой, короткими платьями и требовавшим внимания отчаянием.

Тогда как Эмери было плевать.

Ей просто было плевать.

Это казалось бессмысленным, ведь она специализировалась на дизайне одежды. Она выросла в мире, который твердил ей, что внешность имеет значение, и специализировалась в том, что подкрепляло эту идею, но у нее не было никакого желания поддаваться ожиданиям общественности.

Такая естественная.

Такая свежая.

Такая порочная, напомнил я себе.

Капюшон худи был накинут на ее голову, но я знал, что это Эмери, потому что на футболке было написано «Неведомый», на этот раз шрифтом без засечек во всю ширину груди. Груди, на которую я смотрел пару дней назад.

Таких задорных грудей, умоляющих меня шлепнуть их и посмотреть, как они запрыгают.

«Ей двадцать два. Не поддавайся, придурок».

Я поддался.

Вытащив из внутреннего кармана телефон, я набрал «неведомый».

Прилагательное.

Незнакомый, неизвестный, таинственный и непонятный.

Она была такой же неведомой, как я – радужным единорогом (для протокола: я прекрасно понимал, что обманываю себя. Я знал, что хочу Эмери, но, учитывая, что она была Уинтроп и ей было двадцать два года, мой член вполне мог обойтись и без нее).

Когда я снова поднял взгляд, Эмери вынула из своей сумки пальто. С множеством карманов, которое выглядело скорее практично, чем модно. У него был хлопчатобумажный капюшон, выглядывающий из плотной шерсти.

Она продолжала идти, и, прежде чем я успел одернуть себя, я положил на стол две сотенные бумажки и вышел через главный вход, опустив голову и надеясь, что Брендон не заметит меня.

Здравомыслие, как оказалось, было подобно беспечному папаше: оно улетучивалось именно тогда, когда ты нуждался в нем больше всего.

Когда Эмери повернула налево, я последовал за ней, но держался на расстоянии, поскольку осознавал, что Брендон поджидал не меня. Он ждал Эмери и теперь следил за ней, куда бы она ни направлялась.

Примерно в четырех кварталах от отеля, которые я прошел в костюме, не предназначенном для прогулок, Эмери остановилась перед палаточным городком, который городской совет бухты Хейлинг пытался уничтожить годами.