Коварная ложь

Вот во что превратилась твоя жизнь, Эмери. Двадцать два года изысканного этикета, подготовительные школы и высшее образование довели тебя до жалости и милосердия четырехлетки, надевшей футболку задом наперед.

– Спасибо, дорогая.

– Лекси.

– Спасибо, Лекси. – Я взяла батончик мюсли, но тайком сунула его обратно в ее рюкзак вместе с одним из клетчатых плюшевых мишек, которых я сшила для Стеллы.

Облегчение медленно разлилось по моему телу. Я откинулась назад, наконец отпустив «сизифову задачу» Нэша. Последние две недели я провела в разъездах от одной художественной галереи к другой в поисках статуи, которая подходила бы к описанию Нэша.

Эти поездки привели меня слишком близко к Блайт-Бич, где жил папа. Меня подмывало навестить его, но я не сдавалась.

Я никогда бы этого не сделала.

И тем не менее я тосковала так, как не должна была, и притворялась, что не тоскую, потому что, конечно же, я была талантливым лжецом. Последние шесть часов письмо от Вирджинии лежало в моем почтовом ящике, непрочитанное. Оповещение дразнило меня всякий раз, когда я проверяла свой телефон в ожидании сообщений от Бена.

Голодные спазмы продолжали свое безжалостное наступление. Я наблюдала, как девочка делится батончиком мюсли со своей матерью. Я представила себе, будто опять вернулась в начальную школу. Рид однажды проболтался Нэшу, что Вирджиния никогда не дает мне денег на обед и не дает еду с собой.

«От обедов у хорошеньких девочек появляется толстый живот, который растет, пока они не перестают быть хорошенькими, – говорила она, – разве ты не хочешь быть красивой, Эмери?»

Нэш каждый день подходил к нашему столику с коричневыми пакетами ланча, которые ему собирала Бетти. Он никогда ничего не говорил, когда отказывался от своего обеда ради меня, но всегда зачеркивал записки «Я люблю тебя», которые оставляла ему Бетти, нацарапывал что-то нелепое на обороте и засовывал их обратно в пакет.

«Если бы существовали сны в режиме мультиплей, в чьих снах ты хотела бы играть? Своих или Рида? Нэш».

«Ма вчера купила упаковку с восемнадцатью парами носков. Папа сказал, что не знает никого, кому нужны бы были восемнадцать одинаковых пар носков. Я сказал ему, что всякий раз, когда мама теряет носок, он перерождается в крышку от пластикового контейнера.

Затем я спросил себя, почему у нас больше крышек, чем контейнеров. Я знаю, ты крадешь их, чтобы рисовать на них истории. Дай мне один, чтобы я подарил его маме на День матери, и будем в расчете.

Нэш».

«Ты когда-нибудь радовалась больше тому, что вас куда-то не позвали, чем тому, что позвали? Например, если бы Вирджиния когда-нибудь попросила тебя пойти на благотворительный вечер с сотней ее ближайших врагов, а потом отменила свое приглашение, – разве ты не отпраздновала бы это дерьмо гребаной тонной пакетов с алкогольным соком?

Нэш».

«Люди делают пластические операции, чтобы изменить тело, в котором они родились, но что, если бы мы могли изменить нашу личность? Если бы какой-нибудь хирург подошел к тебе и сказал: «Я могу препарировать ваш мозг. Время восстановления – примерно такое же, как при тонзиллэктомии, и это совершенно безопасно» – ты согласишься?

Без обид, подруга, но я бы сделал Вирджинии пересадку личности и новые батарейки для сердца. Думаешь, она позволит маме отдохнуть после удаления миндалин? Да, я тоже не думаю.

Нэш».