И ф том моё стратегиё и тахтика.
Я зная, что не только дураку
Понятен мой языковая прахтика.
И я всегда так хочется писать
Как можут надстоящие поэты
И штобы не в пивной его читать
А штоб стишок печатали в газеты.
А не возьмут – два слова. И – пока.
Пусть матом крыть считают некрасиво.
Да! Я поэт, не знамо езыка,
Зато какое, падла, в мыслях сила!!!»
– Беру, беру!!– закричал как сильно стукнуый по голове человек Валерий Петорвич, прижал тетрадку к груди и вылетел прямо сквозь закрытую дверь с возгласом- Шедевр! Второй Пушкин. Нет- Байрон. Гениально. Неповторимо!
И голос его, затихая, умер в конце коридора на повороте в кабинет редактора.
– Дверь я сейчас восстановлю. – Баба Яга прошла сквозь дырявый силуэт туда и обратно. Сказала что-то невнятное и дверь стала как новая. – А-то никто не поймёт как он сквозь доски просочился. Коситься начнут. Подозревать в потере разума. За что и уволят. И, кстати мы уже к главному сей минут пойдем. Он тоже в восторге от произведения.
Ворвался Воробьёв. Руки дрожали, пот стекал со лба на полосатый шерстяной костюм.
– Бегом!– руки его крутились в сторону редакторского кабинета как пропеллеры.
Главный редактор Ваню обнял и доложил. Что произведений такого сверхчеловеческого уровня у них никогда не было и что он будет публиковать его целый месяц на первой странице вместо передовой статьи. А гонорар Ваня получит аж тысячу рублей послереформенных. В пятницу в кассе.
Я потом ещё напишу.– Иван сел в кресло.– Вообще великое стихотворение создам. На нобелевскую премию подадите потом. Просто некогда пока. Вы меня отвезите к первому секретарю обкома. Перетереть надо с ним вопросик государственного значения.
– Автобиография при тебе, Вань? Я – то на словах рассказал что запомнил. А он хочет сам ознакомиться. Ты ведь огромное, великое дело берёшься вершить! Верно? – Главный взял Ивана под ручку и они ушли на улицу к черной «волге»
У Червонного – Золотова было всего три любимых желания. Прославиться на весь мир, завести любовницу, но чтобы никто не узнал в области, ну и последнее, самое острое – бросить пить. В шкафу кабинетном у него имелось с десяток бутылок различного дорогого пойла. Пополнял запасы личный шофер, верный, как пионер делу Ленина. И надёжным он был как ручная мясорубка Челябинского тракторного завода. При подсказках пятизвёздочного коньяка Максим Ильич каждый день что- то менял в области. Закрывал заводы на капремонт, перекапывал асфальтовые дороги, посылал в ЦК КПСС телеграммы с мольбами прислать комиссию по ликвидации НЛО, которые десятками садились на обкомовскую площадь и облучали всю контору зелёными лучами. Лучи эти вводили аппарат в транс, наступал частичный паралич мозгов и потому никто не мог делать ничего. Только сидеть и перекладывать на столах бумаги в разные стороны.
ebooksa