Тень воды

«Зато там нет маньяков и убийц» – Ниту воротило от каждого прикосновения Джека и хотелось убежать обратно в лес. Теперь она была почти уверена, что Джек причастен к исчезновению Лиз.

– Я даже не знаю, чтобы было со мной, если бы я тебя потерял, – Джек склонился на колени возле Ниты и прижался к ней с таким порывом, с таким теплом, что ему невозможно было не поверить. В его глазах стояли слезы. Настоящие, мать твою, слезы! Нита была растеряна до нельзя. Она вообще ничего не понимала.

Как не понимала и природу находок, которые сегодня хотела показать Энтони. Небольшой блокнот был испещрен заметками, схемами. Символизм и язык живописи стали оживать и представляться совершенно в ином свете. Вот только Нита не могла никак связать воедино все зацепки на картинах и труп девушки. Возможно, она напала на ложный след и все это только плод ее воображения. А возможно это только лишь начало чего-то гораздо большего. И она копнула еще не слишком глубоко.

Очень кстати пришлись оставшиеся связи в школе искусств. Профессор Клайв с радостью выписал Ните пропуск в хранилище репродукций и она могла беспрепятственно изучать нужные полотна практически целый день. Помимо прочих, Нита также взяла на изучение имеющуюся репродукцию «Офелии». Нужно было попытаться понять, что в нем так привлекло Пову Погок.

Нита смотрела на полотно и пыталась понять ход мыслей художника.

– Что же ты хотел сказать? Что так тщательно прятал?

Картина пестрила множеством растений. Что для ранних работ Милле было не совсем характерно. К тому же, Нита знала, что саму Офелию и природу мастер рисовал отдельно. А это точно было не спроста. Художница Элизабет Сиддал позировала ему четыре долгих зимних месяца: она ложилась в ванну с водой, которую художник подогревал с помощью свечей и масляных ламп. Однажды лампы погасли, но Милле был так увлечен работой, что не заметил этого. Элизабет заболела, и художнику пришлось оплачивать услуги доктора, чтобы продолжить работу.

В викторианской Англии язык цветов переживал новое рождение. Похоже, с его помощью Милле пытался рассказать историю своей героини или свою историю.

Милле старался запечатлеть прекрасное, он не замечал времени. Не было его и на картине: время остановилось, исчезло и, кажется, уже никогда не потечет, как и жизнь по венам Офелии. Замерли воды реки, умолк ветер, не колышутся ветки ивы, а с цветков не падают лепестки. Там нет жизни, но нет и смерти – эта красота вечна. Но что же тогда там было? Что оставалось? Ответ казался таким простым и близким, но постоянно ускользал.

Нита обратила внимание на корявое, грубое дерево. Оно словно спаситель нависало над Офелией, склонялось так низко, что девушка могла бы ухватиться за него, удержаться и выжить.

У нее была точка опоры. Почему же Офелия этого не сделала, почему не спаслась? Почему не ухватилась за отношения с мужчиной? Почему между смертью и «маленькой смертью» она выбрала первое? Нита ее не понимала, как и себя саму.

Офелия отказывается от реальной, чувственной, эмоциональной жизни с ее неидеальностью в пользу нарциссической смерти – того, что позволит ей сохранить свой образ прекрасным, чистым и непорочным. Умирая, она стремится вернуться в рай, в материнскую вселенную, где будет законсервирована ее красота и нетронутость. Но, неужели эта нетленность стоит целой счастливой, наполненной жизни? Нита пока не знала ответа.

Некоторые исследователи полагали, что в правом углу картины спрятано изображение черепа. Нита наклонилась над полотном и поправила окуляр. Она внимательно изучила каждый миллиметр картины, но никакого намека на череп или кости так и не нашла. Возможно речь шла только о подлинника, тогда можно было и не рассчитывать обнаружить некий знак на обычной репродукции. Через несколько дней должны были доставить картины из лондонской галереи и, возможно, там удастся изучить подлинник. Это было слишком поздно, но другого выбора не оставалось.

– Не могла найти место поближе к университету, я сюда ели добрался, – рядом с Нитой присел Энтони, и заставил ее вздрогнуть от неожиданности, – Эй, подвинься, и я, пожалуй, заберу твой яблочный пирог. В качестве компенсации.

– И тебе привет, – Нита подвинула тарелку с едва тронутым десертом ближе к Энтони, – чем меньше народа нас видит вместе, тем лучше. Поверь мне.

– Ты случайно не на мужа намекаешь? – Нита чуть не поперхнулась кофе, – Я немного навел справки. Значит профессор Скайн. Ну что ж, должен сказать неплохой выбор. Куда бедному студенту тягаться с великим и могучим профессором Скайном. Так как прошли романтичные выходные?

Нита в миг помрачнела.

– Я что-то не так сказал? – Энтони уплетал за обе щеки пирог, но резкую перемену в собеседнице сразу заметил.

– А если я скажу, что подозреваю мужа в попытке убийства и даже самом убийстве, – это достаточно романтично?

– Не понял, – вилка с куском пирога укатилась под стол, – Это типа шутка? Фигура речи.