Отлив

– Сдается мне, сэр, что на этом острове мы почти что первые белые, – сказал он.

Этуотер с готовностью и с полной серьезностью подхватил новую тему:

– Если не считать меня и доктора Саймондса, можно сказать – единственные. Но кто может знать наверное? За эти долгие века, возможно, кто-нибудь и жил здесь; порой даже кажется, что так оно и есть. Кокосовые пальмы опоясывают весь остров, и не похоже, чтобы они выросли так естественным путем. Кроме того, когда мы здесь высадились впервые, мы обнаружили на берегу пирамиду неизвестного назначения, сложенную из камней явно человеческими руками: вероятно, ее воздвигли какие-нибудь тупоумные людишки, чьи кости давно истлели, в надежде умилостивить какого-нибудь мамба-джумбо, чье имя давно забыто. Об острове сообщалось дважды – обратитесь к справочнику, – а за время моего владения дважды у наших берегов выбрасывало корабли, оба раза покинутые командой. Остальное – догадки.

– Доктор Саймондс – ваш компаньон, так я полагаю? – спросил Дэвис.

– Старина Саймондс! Как он пожалел бы, если бы знал, что вы здесь без него!

– Он, видать, на «Тринити Холл»? – осведомился Хьюиш.

– Ах, мистер Хювиш, если бы вы могли сказать мне, где сейчас «Тринити Холл», вы оказали бы мне большую услугу!

– На ней, верно, туземная команда? – задал вопрос Дэвис.

– Надо думать, раз секрет оставался секретом в течение десяти лет.

– Слушайте-ка, – сказал Хьюиш. – Тут у вас сплошной шик, спору нет, но это, я вам доложу, не по мне. Слишком уж тут тихая заводь, слишком пусто. Мне подавай городские колокола!

– Не думайте, что так было всегда, – возразил Этуотер. – Когда-то здесь кипела деятельность, хотя теперь – увы! – сами слышите, какая тишина. Меня она вдохновляет. Кстати говоря, о колоколах: будьте любезны, посидите тихо, я проделаю маленький эксперимент.

По правую руку от него на столе стоял серебряный колокольчик, которым вызывают слуг; сделав знак замолчать, он с силой тряхнул колокольчик и жадно прислушался. Раздался чистый и сильный звон; он разнесся далеко во мраке над пустынным островом, постепенно затихая вдали, пока от него осталось в ушной раковине только колебание воздуха, которое уже нельзя было назвать звуком.

– Пустые дома, пустой океан, пустынные берега! – промолвил Этуотер. – Но Господь-то слышит этот звон! Мы сидим на веранде, как на освещенной сцене, и небеса взирают на нас с вышины! И это вы называете уединенностью?

Повисло тяжелое молчание. Капитан сидел как загипнотизированный.

Затем Этуотер тихонько засмеялся.

– Развлечения одинокого человека, – заключил он, – и, вероятно, не совсем хорошего вкуса. Тешу себя такими сказочками от скуки. А вдруг и вправду в легендах что-то есть, мистер Хэй! А вот и кларет. Не предлагаю вам лафита, капитан, так как, по моим сведениям, им набиты все вагоны-рестораны вашей великой страны, но вот этот бран-мутон почтенного возраста, и мистер Хювиш должен дать мне о нем отзыв.

– Ну и странную вы придумали штуку! – воскликнул капитан, со вздохом освобождаясь от сковывавших его чар. – Значит, вы сидите себе здесь вечерами и звоните… да, звоните ангелам… совсем один?

– Если уж вы так прямо ставите вопрос, то, придерживаясь исторической правды, нет, не звоню, – ответил Этуотер. – Зачем, если внутри во мне и во всем вокруг звучит столь прекрасная тишина? Если любое биение моего сердца, любая мысль отдаются эхом в вечности и не умолкают никогда?

– Эй, слушайте, – вмешался Хьюиш, – вы еще свет потушите! Здесь вам не спиритический сеанс!

– Легенды – не для мистера Хювиша. Прошу прощения, капитан, разумеется, Хьюиша, а не Хювиша.