– Позвольте-ка уточнить, – сказал я. – Вы считаете, что это была провокация, потому что если бы вас застрелили при задержании, то оставались только слова Клаудии, и…
Дено хлопнул ладонью по столу.
– Именно!
– Сами посудите, – заговорил его друг. – Обычно, если кого-то надо арестовать, за ним не таскаются хвостом всю неделю и не караулят возле дома. С их ресурсами полиции раз плюнуть, чтобы узнать местонахождение человека – достаточно расплатиться в магазине карточкой, и они будут тут как тут…
Понимал ли это Дено в момент задержания, я сказать не могу. Но за последующие годы эти двое успели поверить, что полицейские планировали сделать из него козла отпущения.
Мне ужасно хотелось поговорить и с приятелем Дено, расспросить его подробнее, но я решил не испытывать удачу.
Я зачитал им отрывки из показаний Клаудии, где она описывала, как Дено держит пистолет и убивает людей. При этом следил за реакцией Политиса.
– Ну… сами понимаете. Все и без того ясно, – сказал он.
– Я просто хочу знать, что вы чувствуете. Вашу реакцию.
– Что я чувствую… Что чувствую, значит?.. Что полиция от души постаралась! – с горечью бросил он. – Вместе с этой вашей «Диспатч».
– Расскажите.
– Ага, они тоже так говорили. Только навесили на меня клеймо убийцы, не дав и рта раскрыть.
– Расскажите про ваше обращение в редакцию «Диспатч».
– После того как нас выпустили, на Клаудию тут же налетели журналисты. На Рэя тоже. А про меня будто забыли. Поэтому я сам позвонил в «Диспатч». Мне не нравилось, что в газетах до сих пор пишут о нас как о преступниках, ведь это неправда. Я позвонил в газету и попросил связать меня с автором тех статей. Ее не было, и парень, что взял трубку, спросил: «А кто ее спрашивает?» Я ему: «По личному вопросу». А он такой: «Представьтесь, пожалуйста, и сообщите цель звонка». Ну, я и ответил: «Я Дено Политис, хочу рассказать, как эти ублюдки нас подставили… Рассказать то, о чем вы не пишете».
Он покачал головой.
– На следующий день я звоню своему адвокату. Я каждый день должен был ему звонить, отмечаться. А он и спрашивает: «Дено, какого черта?» Я такой: «В чем дело?» А он: «Ты что вообще творишь?» А я: «Да ничего особенного». А он: «Ты что, совсем идиот тупой, в тюрьму обратно захотел или сразу на электрический стул?» И дословно повторил все то, что я говорил парню из газеты.
На взгляд Политиса, все было очевидно.
– Есть только одно объяснение: тот тип из газеты позвонил в прокуратуру, а те – моему адвокату и велели унять своего клиента.
С каждым словом он злился все сильнее, и я – вместе с ним.
– А как вы восприняли новости про арест Левингдонов?