Разоблачение Клаудии

22
18
20
22
24
26
28
30

– Взбесился. Если бы полиция не маялась дурью, а делала свое дело как следует, целых семь человек осталось бы в живых!

– Вы разозлились на полицейских?

– Не на всех. Только на управление шерифа. В целом они меня не бесят. Только управление шерифа… и прокуратура. Потому что они все и затеяли.

Дено вдруг улыбнулся, и я спросил, чему он радуется. Он ответил, что вспомнил самый приятный момент того года – когда Джордж К. Смит проиграл выборы на пост генерального прокурора штата Огайо. Дено тогда выгреб из кармана последнюю мелочь и отправил ему телеграмму с поздравлениями.

Открылась дверь, и в зал заглянул охранник – сообщить, что библиотека скоро закрывается.

Когда я спросил у Дено, как он относится к Клаудии теперь, тот пожал плечами.

– После этого я видел ее лишь раз. И сказал, что не держу на нее зла. Вот Рэй – тот обиделся. Он ее возненавидел. Я говорил ему, что она, в общем-то, ни при чем, что она больная, не знала, что творит. Это все полиция виновата.

Завершив интервью, мы спустились на первый этаж. Я хотел было открыть дверь, но Дено вдруг протянул руку, поправил мне воротник пальто и вышел в морозную январскую ночь первым, придержав для меня дверь. Мы разошлись на парковке в разные стороны. Перед тем как сесть в машину, он неожиданно обернулся и с улыбкой помахал мне на прощание.

Глава четырнадцатая

1

С самого начала Клаудия не хотела говорить о своем детстве и юности. Хотя бы потому, что, по ее словам, практически ничего не помнила из тех времен.

Позднее я выяснил (от некоего парня, социального работника из отдела общественной защиты, который, как оказалось, учился с Клаудией в одной школе), что та была намного выше одноклассников и с большой грудью, поэтому немного горбилась. Из-за расстройств внимания и внезапных провалов в памяти над ней измывались и обзывали ее умственно отсталой.

Мне удалось поговорить с матерью Клаудии, а вот ее старший брат, Дэвид, наотрез отказался меня видеть. По словам других членов семьи, Клаудия и Дэвид поссорились в тысяча девятьсот семидесятом году, после того как она, бросив школу, какое-то время жила на военной базе в Форт-Брэгг, в Северной Каролине, где он служил. Вот и все, что я знал про Дэвида.

Через несколько дней после интервью с Дено со мной согласился побеседовать и отец Клаудии, Джордж. Он развелся с женой вскоре после совершеннолетия старшей дочери и теперь работал продавцом обуви. Мы договорились встретиться рядом с многоквартирным домом в Колумбусе, где Джордж жил со старушкой-матерью.

Высокий – под два метра ростом, – он кое-как втиснулся в мой миниатюрный автомобиль и предложил поехать в один бар на юго-востоке, где можно было бы спокойно поговорить.

На вопрос, как он воспринял арест Клаудии, Джордж ответил, что не знал тогда о проблемах дочери.

– У нас с Мартой так было заведено. Я старался не огорчать ее плохими новостями, а она не рассказывала о своих бедах мне.

Насколько он помнил, Клаудия всегда была тихим ребенком и редко проявляла эмоции. Она любила рисовать и слушать музыку.

– В детстве она не хулиганила, – сказал отец. – Окна не била, ковры чернилами не пачкала. Ничего такого.

Что до ее душевного состояния, Джордж описал его следующим образом: