Дороги в горах

22
18
20
22
24
26
28
30

— Ты что же это носа не кажешь? Обиделась, что ли?

— На что мне обижаться. — Клава старалась говорить как можно спокойнее.

— Как Марфа Сидоровна? Когда приедет? — Зина легко перескочила утонувшее в сугробе прясло.

— Завтра или послезавтра… Сначала хуже было. А теперь, пишет, полегчало. Даже на Церковку ходила. Гора так называется…

— Вон что! Хорошо.

Они набрали по охапке дров и зашли в дом.

— Да у тебя, как на улице! — удивилась Зина. — Замерзнешь. Утром не топила, что ли?

— Когда же? В пять на ферму ушла.

— Группу приняла? — опросила Зина.

— Приняла… — У Клавы дрогнул голос. Она отвернулась.

— Тяжело в такие морозы, — сочувственно заметила Зина. — Как дела-то идут?

— Да никак! Пальцы обморозила! — зло выкрикнула Клава, но тут же, устыдясь своей горячности, покраснела и опять отвернулась. А Зина, кажется, ничего не заметила.

— Сильно обморозила? Гусиным салом надо… У нас есть, я принесу… — Зина направилась к двери, но у порога приостановилась: — А может, тебе лучше в контору опять попроситься? Зиму поработаешь, а там видно будет. В институт поедешь.

— Вот и буду метаться. Не могу я так…

Зина печально качнула головой.

— Да, а вот Федор может. Я ведь понимаю… Шумит, кричит, а все без толку. После самому стыдно. Как я ни старалась — ничего не получается. Ковалев-то больше не заходит. Да и ты вот тоже… Обижаетесь?

— Не нравятся мне такие люди, — сказала Клава.

— Мне тоже не нравятся. А чего поделаешь? Такая она, Клава, жизнь… Да что говорить, придет время, сама все узнаешь… Ладно, сбегаю за гусиным салом.

Оставшись одна, Клава долго стояла у стола. Затем принялась укладывать в печь дрова. Положит полено и задумается. «Любит Федора, все прощает ему. Я на ее месте не простила бы. А возможно, тоже простила бы? Вот если бы Игорь так поступил?..»

Глава четвертая