— Дела, Валерий Сергеевич. Ничего не поделаешь. — Грачев, как ни в чем не бывало, протиснулся между сидящими к столу секретаря, небрежно опустился на стул. — Между прочим, занятому человеку трудно быть точным.
— Да? Выходит, мы все лодыри.
— Валерий Сергеевич, прошу не перевертывать с ног на голову, — обиделся Грачев. — Я, между прочим, не адресуюсь.
— А чего же тут перевертывать? — заметил с улыбкой Марков. — Все на ногах. Ясно… Отяжелел ты, Петр Фомич.
Выждав, когда утихнет оживление, Хвоев открыл совещание.
— Вы знаете, товарищи, задачи, которые поставил перед сельским хозяйством январский Пленум нашей партии. В соответствии с этими задачами нужно составить пятилетние планы развития хозяйства нашего района. Планы не для формы, а реальные, с учетом всех местных условий, возможностей. В общем, такие, в которых каждый колхозник ясно увидел бы свой завтрашний день. Увидел и поверил бы в него, всеми силами боролся за него. Но вот тут-то, товарищи, и появляется, как говорят, закавычка. — Хвоев раскрыл лежавшую под руками папку и, листая ее, неторопливо продолжал:
— Вот здесь, — он похлопал ладонью по папке, — контрольные цифры. Нам предлагают больше чем в два раза увеличить посевы пшеницы, в три раза — картофеля. Предлагают сеять на зерно кукурузу. Для того чтобы выполнить такой план, нужно перепахать все пастбища, подняться с посевами на склоны гор, на каменные почвы, туда, где уже в августе нередко бывают заморозки. Есть ли в этом необходимость, выгода для колхозов, а значит, и для государства? Давайте обсудим эти вопросы. — Хвоев захлопнул и отодвинул папку.
Грачев с тяжелым вздохом отвалился на спинку стула. Он понимал беспокойство Хвоева. Посевы в горных колхозах — бесполезная морока. Но не так-то легко добиться отмены или хотя бы изменения преподнесенных контрольных цифр. Надо обязательно ехать в Верхнеобск, сидеть в приемных начальства, доказывать. Да и докажешь ли? Как еще дело обернется. Может случиться, столько неприятностей наживешь! И какая Хвоеву охота канителиться, рисковать. Требуют — выполняй.
Иначе воспринял сообщение секретаря Гвоздин. Изображая на остром хитром лице почтительное внимание, он не переставал думать о стычке с Кузиным: «Болван неотесанный… Грубиян… А куда гнет Хвоев? Подожди! Подожди! Куда он гнет? Да это же, черт возьми!.. Влип!.. Определенно!..»
Гвоздин схватился за край стола, поглядел в одну сторону, в другую — все сосредоточенно слушали Хвоева. «Интересно, какими вы станете, когда я выступлю!..» — при этой мысли у Ивана Александровича все задрожало внутри, но он только уселся поудобнее и улыбнулся.
А немного спустя Гвоздин опять начал оглядываться с беспокойным чувством: «Что, если его не поддержат? Не может быть! Поддержат! Тот же Кузин… Грачев, конечно, не осмелится. А Кузин заряжен, потому рвет и мечет… Найдутся и другие… С Хвоевым надо кончать! Хватит!..»
— Прошу высказываться. — Хвоев посмотрел на главного агронома МТС Маркова, с которым только что советовался о планировании. Марков возмущался, убедительными фактами доказал несостоятельность преподнесенных сверху цифр, а теперь молчит.
— Разве не важный вопрос? — спросил Хвоев.
— Важный. Поэтому и молчим. Подумать надо.
— Разрешите! — бросил от самых дверей Ковалев.
Гвоздин быстро повернулся к нему. «Этот, конечно, поддержит Хвоева», — думал он, покалывая Ковалева маленькими быстрыми глазками.
— Товарищи, я человек новый, плохо знаю район, но, мне, кажется, сеять надо не только в долинах. Этого требуют колхозники. Вот Сенюш Белендин… Жаль, не пригласили его на совещание.
Обрадованный неожиданным подкреплением, Гвоздин повернулся к Ковалеву, и взгляд его моментально стал одобрительным, подбадривающим. Спохватясь, Иван Александрович покосился на Хвоева. Тот сидел спокойный, внимательно слушая Ковалева. «Прикидывается, — подумал Гвоздин, — играет роль бесстрастного, объективного. Посмотрим, дружок, что дальше будет. Врешь! Сбросишь маску». А Ковалев взволнованно доказывал, что расширение посевных площадей будет способствовать укреплению кормовой базы, повысит продуктивность животноводства. Он, Ковалев, согласен, что условия трудные. Но трудности можно преодолеть. Разве нельзя сеять сорта пшеницы, которые созревали бы до наступления морозов?
«Сейчас я… Мне надо выступить, — нетерпеливо думал Гвоздин. — Обязательно вслед за Ковалевым. Сказать горячо, убедительно!»
Ковалев, смолкнув, не успел еще опуститься на место, как Гвоздин стремительно вскинул руку:
ebooksa