— Клава! Клава! — закричала из горницы мать, разбуженная громом. — Труба-то закрыта? Страсть какая…
— Сейчас погляжу. — Клава знала, что спички всегда лежат на пристенке печки, но долго не могла их найти. Наконец нашла, зажгла лампу и поспешно закрыла трубу.
— Дождь-то идет? — спросила с постели мать.
Клава набросила на плечи старенькую вязаную шаль и подошла к окну. При вспышке молнии увидела крыльцо, чуть искрапленное каплями дождя.
— Капает…
— Теперь самый раз бы… И хлебам и травам.
Дождь пошел минут десять спустя. Перед этим ветер незаметно стих, и затаенную вокруг тишину нарушали лишь взрывы грома, которые стали реже и глуше. Дождь полил упругими резвыми струями, и звуки его напоминали торжественную музыку. И будто завершая это сходство, барабаном глухо бил гром, уходя с каждым разом все больше в сторону.
Клава вышла в сени и приоткрыла дверь. В лицо пахнуло сырой свежестью. Всюду журчало, булькало, звенело. Вода, не успевая впитываться в землю, сливалась в мутно поблескивающие лужи, бежала к воротам.
Дышалось легко. Клава слушала дождь до тех пор, пока окончательно не продрогла. Стягивая на себе шаль, она легонько толкнула плечом дверь, но в это время громко хлопнула калитка, и она отчетливо услышала, как кто-то шлепал по лужам. Вздрогнув, Клава схватилась обеими руками за дверь, готовая мгновенно захлопнуть ее и запереть. А шаги все ближе и ближе, Они задержались у окна, потом направились к крыльцу.
«Уж не пьяный ли какой забрел?» — мелькает в голове Клавы, и она все больше и, больше прикрывает дверь.
Блеснула молния, и в узкую щель Клава увидела… Игоря.
— Нет! — вскрикнула она.
Сердце ее дрогнуло и рванулось так, как никогда, кажется, не рвалось. И всю ее с головы до ног осыпало жаром. Она, разом обессилев, прислонилась к стене.
Игорь, оттолкнув дверь, встал на пороге. За его спиной вспыхивали молнии, и он стоял как в портретной раме. А Клава прижимала под шалью ладони к сердцу, стараясь хоть немного унять его. Но сердце не слушалось. Сердце билось, трепетало.
— Зачем ты?.. — еле слышно прошептала она.
— Клава, я не могу… Я, конечно, виноват… Я дрянной… Но я не могу…
— Уходи… — приказала она, впрочем, не очень решительно. Она ясно поняла, что говорит совсем не то, что думает. Она не в силах его прогнать и не в силах его не простить. Он всегда был с ней. Всегда. Каждую минуту. Только она старалась его не замечать, обманывала себя и других. Но сердце ведь не обманешь. И сердцу не прикажешь…
— Не гони… Я не уйду. Не уйду! — крикнул Игорь с отчаянием и мольбой.
— Тише, — сказала Клава.
— Я многое понял… Я все понял. Прости! — Игорь коснулся пальцами ее руки чуть ниже обнаженного локтя. Пальцы были мокрыми и настолько холодными, что Клава вздрогнула и поспешно завела его в кухню.
ebooksa