Барт подумал, что неотложных, серьезных дел, не считая возможного преступления Вальдо, не предвидится, и решил позвонить мисс Браун. Он встречался с ней вчера, но это была одна из тех женщин, которая с каждой новой встречей становится еще желаннее. Следовало только убедиться, что рядом с ней нет Джеймса Денхайма, драматического критика «Бродвей таймс», жившего в шикарных апартаментах своей богатой, совершенно больной жены в пригороде Нью-Йорка. От этого сорокапятилетнего мужчины зависела сценическая карьера мисс Браун.
Барт позвонил домой Денхайму, тот сам поднял трубку. Можно было, не опасаясь, звонить Анжеле.
В трубке раздался низкий, хрипловатый голос Анжелы Браун:
— Алло-о-о!
— Привет, милая! Ты еще не забыла меня?
— Это ты, Блондинистая мордашка? — спросила она уже своим, естественным голосом.
— Я заеду за тобой в «Саломею» после последнего представления.
— Опять? — изображая ужас, спросила мисс Браун. — Нет, ты ненасытен, честное слово! Но сегодня я не собираюсь появляться в «Саломее».
— Сачкуешь или Найл Кепела выбросил тебя на улицу, потому что ты недостаточно благосклонна к его знакам внимания?
— Хмм, хмм… Я всегда положительно реагирую на знаки внимания. Это же элементарная культура… Но сегодня я решила устроить себе вечер отдыха. К тому же есть кое-какие дела. Серьезные…
— Поточнее можно?
— О Господи! Ты невыносим! Могу же я однажды заняться собой! Принять ванну, привести в порядок волосы… В конце концов, я хочу просто расслабиться.
— Я заеду к тебе… Потру спинку…
— Ты меня защекочешь. Нет, сегодня я хочу побыть одна. Ну… не совсем одна… У меня намечена коротенькая, но очень важная встреча…
— Темные делишки?
— Денежные делишки.
— Не могу даже сказать, кому от этого хуже. Тогда до завтра, да?
— Возможно. Эй, Барт!
— Да?
— Ты ничего не обнаружил у себя сегодня утром? Что-то такое, что принадлежит мне?