— В каком обществе...
— О Атеш Фазлур! В каком обществе? В том, где я президент, пусть они знают, какой у них президент.
— Расскажи, но только не называй имен.
— Но Реуфа я могу назвать? Он мальчик. Он никому не скажет. Он не любит говорить. Он любит только марки. И потом, он мне хорошо помогал. Знаешь, я стал ему на плечо и спросил: «Тяжело?» Он сказал: «Лезь, а не говори». Вот он какой! Записку женщины прочли и порвали ее, и я вернулся тем же путем. И все-таки я первый сорвал с него покрывало. А там борода!.. О! О!.. Все это увидели!..
Они выбрались из переулков. Их ждали три человека, довольно потиравшие руки и усмехающиеся. Амид Ахмет, Али и Кадыр присоединились к ним.
— О, какая была тамаша! — сказал Кадыр. — Мы задали ему головомойку. Он возненавидит женский костюм...
— Куда вы его дели?
— Мы сдали его хорошему человеку, он отвезет этот куль в женской одежде на запасные пути, на товарный, который уходит в Гуджранвалу. Он не задохнется. У него нос не закрыт. Его положат на угольную платформу. Он поедет с удобствами. Мне пришлось его немного стукнуть, так как он начал кусаться, вообразив, что он девушка, а я белуджский князь. — Кадыр потрогал свою смоляную бороду и сказал, понизив голос: — Наш друг ушел, как тень. Я шел по его следам. Свои проводили его дальше. Ты доволен, Фазлур?
— Я рад за нашего друга.
— Я рад за него тоже, еще потому, — сказал Амид Ахмет, — что матери его стало лучше. Смертельная опасность миновала. Она будет жить.
Когда они расстались и вышли на хорошо освещенную улицу, их догнала машина, из которой высунулась Нигяр и, помахав им рукой, пригласила в машину.
— Что с мальчиком? — испуганно спросила Нигяр, когда машина двинулась.
— Он чуть поцарапался. У него ссадина, — осторожно объяснил Фазлур. Он не хотел говорить лишних слов при шофере.
— Дай я перевяжу платком, — сказала Нигяр.
Умар Али слышал, что они говорили. Не сбавляя хода, правя одной рукой, он другой открыл дверцу небольшого шкафчика, достал бинт и бросил Нигяр, которая поймала его на лету.
— Откуда у тебя бинт? — спросила она.
— Я с войны привез эту привычку, — ответил Умар Али, — всегда при себе иметь индивидуальный пакет. Пожалуйста, у меня есть и йод.
— Дай и йод! — сказала Нигяр.
Перевязав руку и крепко перебинтовав ее, она поцеловала мальчика в голову. Он прижался к ней, растерянный и взволнованный. Они ехали первое время в полном молчании.
Молчание нарушила Нигяр. Стараясь в полумраке машины получше рассмотреть лицо Фазлура, испытывая странное чувство жалости от сознания, что она должна расстаться с Азламом, она сказала:
ebooksa