– Этак малевать, пожалуй, и я смогу, а то и получше, – заметил Кнопф, разглядывая оранжевую ню, развалившуюся на ядовито-зеленой траве. – Гимназистом я отлично рисовал голых баб, товарищи очень хвалили.
Я решил, что к Хвощовой его с собой не возьму, а то немедленно начнет тянуть одеяло на себя. Пусть остается исполнителем.
– Посидите здесь, – велел я, когда дворецкий за мной вернулся.
Мы проследовали через анфиладу больших и средних залов (маленьких помещений здесь не было), и у меня возникло ощущение, что передо мной трясут калейдоскоп – разноцветные квадратики все время складываются в узоры. Каждое помещение отводилось какому-то художнику, и нормальных живописцев среди них не было. Один из залов вообще был отведен под мазню, состоявшую из сплошных кубиков, треугольников и трапеций. Я представил себе, что живу среди этакого сумасшествия, напирающего со всех сторон – и содрогнулся.
Неудивительно, что дочка Хвощовой выросла нервным, необычным ребенком. А какой еще могла получиться бедняжка, с младенчества окруженная черт знает чем? Что если и в детской тоже вывешены кривые морды Ван Гога или омерзительные шлюхи Тулуз-Лотрека (это я прочел надписи на табличках)?
Вот ведь странно. Вызывавшие у меня такое отвращение картины сейчас всплывают в памяти одна за другой, отчетливо и ярко. Кубики и треугольники тоскливого серо-коричневого колера обрушиваются на меня, будто руины рассыпавшегося мира. Он и в самом деле рассы´пался, от него остались лишь серые и коричневые обломки.
Все-таки колдовская штука искусство – даже неприятное.
Хвощова находилась в своем кабинете – кажется, единственной комнате, где не было картин, а только стояли полки с деловыми папками. Отсюда Алевтина Романовна, должно быть, и управляла своим королевством.
Хозяйка сидела за письменным столом, перед телефонным аппаратом. Мари Ларр – напротив, в кресле. Мисс Чэтти отсутствовала.
– Не звонили? – спросил я, хотя это и так было ясно. – Значит, и не позвонят. Во всяком случае сюда. Побоятся, что вы все же задействовали полицию и она подключилась к линии. В этом случае установить через оператора, откуда телефонируют, – дело одной минуты.
– Что же делать? – воскликнула Хвощова, вскакивая. – У вас есть план?
– У меня теперь всё есть, – успокоил ее я. – Мой непосредственный начальник отнесся к вашему несчастью с полным сочувствием.
– Кто это? – спросила миллионерша. – Я его щедро отблагодарю.
– Уверяю вас, что Константин Викторович Воронин от частного лица никакой благодарности не примет, – улыбнулся я, вообразив, как она сует его превосходительству «барашка в бумажке».
– Викторович? Воронин? – переспросила Мари, до сих пор молчавшая.
– Да, Константин Викторович Воронин, вице-директор Департамента полиции. Очень важная персона, один из государственных столпов. Вы его знаете?
– Нет, просто не была уверена, что правильно расслышала.
– А где ваша помощница?
– Отправилась в спортивный магазин «Колюбакин и Смит», я нашла в адресной книге. Поскольку мы уезжали так быстро, не было времени взять с собой экипировку.
– Право не знаю, каким спортом вы намерены заниматься. Лично я планирую начать попросту, как привык. С осмотра места преступления и опроса свидетелей. Причем незамедлительно. Вашу помощницу дожидаться мы не будем. Возражения есть?