В этот раз моя молитва получилась длиннее обычного.
Господи, помоги мне, грешному, спасти этого ребенка.
VIII
Пришлось все-таки переместить Видока на заднее сиденье, чтобы шум мотора не заглушал доклад Кнопфа.
Пес поворчал и обиженно уселся в позе гордого сфинкса, хвостом повернувшись к своей соседке мадемуазель Ларр.
– Правильно. Женщин и домашних животных – в обоз, – довольно заметил ротмистр, доставая свои записи. – Итак, начну с врача, оставив самое вкусное на десерт. Менгден Осип Карлович, тридцати трех лет, католического вероисповедания, присутствует в нашей картотеке, ибо является австро-венгерским подданным. Это в девятьсот восьмом, во время боснийского кризиса, когда запахло войной с Францем-Иосифом, наши срочно завели досье на всех австрийцев, жительствующих в России. Родился Менгден, впрочем, в Москве, там же и окончил университет. Если и поддерживает связи с историческим отечеством, нам ничего про это неизвестно.
– Ну и что в этих сведениях интересного? – был разочарован я. – В Санкт-Петербурге постоянно обитает тридцать восемь с половиной тысяч иностранных подданных. Это я вам как руководитель Центрального технического бюро министерства внутренних дел говорю. У нас, знаете, тоже есть картотека.
– Я лишь обращаю ваше внимание на то, что это гражданин страны, которая является главным антагонистом России, – несколько стушевался Кнопф. – Мы всегда берем на особый контроль дела, в которых фигурируют австрийцы.
– Увольте меня от вашей шпиономании! Зачем императору Францу-Иосифу красть Дашу Хвощову? Я понимаю, вы желаете произвести впечатление своей расторопностью и полезностью. Ну так не тратьте мое время и внимание попусту!
– Хорошо-хорошо, – не стал упорствовать мой чересчур усердный помощник. – Тогда перехожу к госпоже Саре Корби. Но тут сведения секретные, поэтому только для ваших ушей…
Он оглянулся назад, я тоже посмотрел в зеркало.
Удивился. Оказывается, Видок, подобно избушке на курьих ножках, повернулся к лесу, то бишь к дверце задом, а к Мари Ларр передом. Она чесала ему башку, и он не протестовал! Такого никогда прежде не бывало. Всякий, кто попробовал бы почесать или погладить моего сурового друга, рисковал остаться без пальцев. Но сыщица рассеянно водила рукой по голове Видока, и хоть бы что. Он только жмурился.
Умные собаки чувствуют, кого можно укусить, а кого нельзя. На Видока в этом смысле можно было положиться. Госпожу Ларр, стало быть, никому кусать не рекомендовалось. Не то чтоб я собирался, но на будущее учел.
– Англичанка попала в наше поле зрения, потому что раньше служила в доме у турецкого посланника, – зашептал мне Кнопф. От него сильно пахло сладким одеколоном «Мальвина», который я не выношу. Всегда опрыскиваюсь только мужественным «Добрыней Никитичем». – Каковы у нас отношения с Турцией, известно. Лишний осведомитель всегда кстати. Агенты понаблюдали за мисс Корби и нашли крючок, на который ее можно взять.
– Так-так, – заинтересовался я.
– Дочерь Альбиона азартна, как жаркая испанка. Всё свое жалованье она спускала на скачках и вечно нуждалась в деньгах. Ей сделали предложение. Отказалась. Вот что я почерпнул из досье. Каково?
– Если отказалась доносить на работодателя за деньги, значит, порядочная женщина, – пожал я плечами. – Какая тут может быть связь с похищением?
– Не скажите. Гордо отринуть тридцать рублей в месяц – невелика порядочность. А если нашей прожигательнице жизни предложили тридцать тысяч?
Я поневоле вздрогнул. Знать про
Однако ротмистр был прав. Сведение действительно было ценное.