Я справлюсь один

Суровые сосредоточенные мужчины в полицейской форме осторожно опустили гроб на дно ямы с двухцветными стенками – сверху чёрными, снизу рыжими.

«Мокро… Мокро будет лежать. Вон сколько воды натекло…»

Один за другим знакомые и соседи Винского подходили, брали по горсти раскисшей земли и бросали вниз. Петров слегка подтолкнул Илью в спину. Тот испуганно замотал головой и попятился. Командир понимающе кивнул – и тоже не двинулся с места.

Последней к могиле подошла женщина в длинном фиолетовом плаще с капюшоном, до странности напоминающем одеяния каких-нибудь чародеев на фэнтези-иллюстрациях. Илья пригляделся сквозь серую пелену стихающего дождя… Ну конечно.

Юлия откинула капюшон и с непокрытой головой шагнула к могиле, опустилась на одно колено прямо в глиняную кашу, вытянула руку – и уронила на неопрятно заляпанную комьями раскисшей земли крышку гроба маленький белый цветок. Поднялась, не обращая внимания на испачканные джинсы. Постояла несколько мгновений и вдруг словно исчезла и вновь появилась – прямо перед Ильёй и Петровым.

– Стэн, – сказала она, слегка наклоняя голову. – Ещё раз. Прими мои соболезнования. А ты, страхоборец, – она уколола Илью сумрачным взглядом, – почему меня не позвал? Почему дошло до такого?.. – Она закрыла рот рукой и глянула в сторону.

– Он запретил, – хриплым от слёз голосом отозвался Илья. – Сказал – сам справится.

– Вот, – горько усмехнулась Юлия, глядя теперь в окаменевшее лицо Петрова, – ваша любимая присказка: «Я справлюсь один». Как будто ваша дурацкая гордость стоит дороже наших слёз… – Она махнула рукой и быстро пошла к воротам кладбища.

– Она права, Илья, – тихо сказал Петров. – Мы все отвечаем не только за себя. Нам надо думать о последствиях для других. И если с нами случается… Что-то, – он покосился на могилу, которую слаженно закапывали двое полицейских. – То это как минимум означает, что мы не выполнили свою задачу. И кому-то придётся… Делать её за нас. А может, ещё и… – Он не договорил, обошёл оцепеневшего Илью, шагнул ближе к могиле и застыл, ссутулившись.

Дождь стих. Полицейские выровняли рыжий холмик, установили крест, уложили венки. Встали рядом по стойке «смирно».

– Пойдём. – Чистяков тронул Илью за локоть. – Попрощаемся да поедем. Сушиться. Мы-то ещё живые, нам нельзя болеть…

Петров, как заржавевший робот, медленно шёл на негнущихся ногах к стоянке. Илья следовал за ним, боясь нарушить молчание.

– Ты на мотоцикле? – спросила Юлия, высовываясь с водительского сиденья джипа. – Эх… Знала бы – заехала бы за тобой. Ну ладно, следуй за нами, просушишься, отогреешься, потом отпущу. Стэн, садись. – Она кивнула Петрову на пассажирское место.

Илья, смутно удивляясь тому, что совершенно не способен удивиться, пошёл к мотоциклу.

Способность удивляться, однако, вернулась к нему, когда он увидел, куда прибыл, следуя за новеньким вишнёвым джипом «лесной ведьмы». Машина вкатилась в распахнутые кованые ворота и остановилась на гравийной дорожке перед домом – небольшим и аккуратным, обшитым светло-зелёным сайдингом. На черепичной крыше виднелась спутниковая антенна.

– Ставь коня под навес, – выбравшаяся с водительского места хозяйка махнула рукой влево, – и заходи в дом.

Внутри было сыро и зябко. Илья предположил, что дом большую часть года стоит пустым – хозяйка-то живёт в лесу.

– Это не мой дом, – пояснила Юлия, заметив любопытство во взгляде гостя. – Это общая база нашей научно-практической ячейки. Местного филиала ковена магов, если угодно. – Она усмехнулась. – Погоди немного, я Стэна устрою на отдых. Потом затоплю печь.

Юлия проводила по-прежнему каменно молчащего Петрова в дальнюю комнату, дверь в которую скрывалась в закутке за печью, пошебуршала там чем-то, вполголоса произнесла несколько фраз. Вернулась на кухню, аккуратно притворив за собой дверь, со вздохом уселась на пол перед печью и начала укладывать в топку щепочки и поленья.

– Подкосило старикана. Тяжело ему… Ты хоть знаешь, сколько твоему шефу лет? – Юлия через плечо глянула на Илью, тот отрицательно помотал головой. – Шестьдесят восемь! Да, и мне столько же, – усмехнулась она, заметив, как округлились глаза у гостя. – Дед и бабка, одним словом. А вы – дети и внуки наши… – Колдунья склонилась к топке и чиркнула спичкой. Тонкие берёзовые лучинки мгновенно занялись, затрещали, по стенам запрыгали оранжевые отсветы.