Илья несколько мгновений тупо смотрел на появившееся на экране начало сообщения: «Перезвоните, как только смо…»
«Открывай. Всё равно там написано… то, что написано. Оно никуда не исчезнет».
«Перезвоните, как только сможете. Плохие новости. Сожалею».
«Нет, нет, ну нет же… Нет!»
– Илья? Здравствуйте, – голос врача был именно таким, каким представлялся в полукошмарах наяву, где Илья оставался
– То есть… – Илья всё пытался уловить в словах врача какую-то другую, скрытую логику – не ту, которая однозначно доказывала, что земля вдруг предательски ушла из-под ног. – Что с ним?
– Роман Алексеевич скончался сегодня в семь часов тридцать восемь минут, – бесцветным голосом проговорил врач. – Искренне соболезную вам. Прошу прощения, но нет ли у вас контактов его родственников?
– Я… Поищу, – с трудом выговорил Илья, с силой прижав к груди кулак – казалось, воздух собрался в твёрдый ком и до боли закупорил бронхи. – Я заеду к вам… Позже, – и он бессильно уронил руку с телефоном от лица.
«Семь тридцать восемь. Семь – три – восемь. Зачем мне эти цифры? Как теперь жить с ними? Они везде. Вон в ветках восьмёрка. На дороге – трещинами – семёрка. Птичка в кустах скрипит: «Три… Три…» Что вы все делаете? Отстаньте от меня…»
Илья сидел в дорожной пыли, изо всех сил зажмурившись и сжав в руке телефон, ставший вдруг отвратительно чужим и враждебным.
«Надо ведь сообщить Петрову… Успокоиться, подышать, собраться с духом…»
«Только бы не разреветься…»
– Алло, Станислав Аркадьевич… Здравствуйте.
– Илья? Что случилось?! Что у тебя с голосом? Ты что… С Ромой что-то?!
– Да, Станислав Аркадьевич. Да…
***
Надо двигаться… Куда-то. Надо что-то делать.
Куда? Что?..
Надо съездить в больницу. А зачем?..
Родственников у Романа Алексеевича нет. Точнее, о них ничего не известно. Петров обещал разузнать. Но пока…