Она подняла глаза и увидела знакомое лицо: все такие же немного взъерошенные светлые волосы, бледно-голубые глаза, в которых читалось сожаление и печаль. В руках – длинное черное перо и кожаная книжечка.
– Ты все-таки пришел, – произнесла она, глядя на него с улыбкой.
– Я ведь обещал, – просто ответил он.
– Скажи мне, Пилигрим, сколько я уже здесь?
– Твой сын стал старше на десять лет, – ответил он.
Она улыбнулась.
– Пеллегрино… Какой он теперь?
– Он пишет стихи.
– Он до сих пор пишет стихи? – душа в пустой комнате рассмеялась: легко и счастливо.
– Он будет писать их всю жизнь. И не только стихи. Он будет писать о людях, которые умеют страдать и быть счастливыми. У него очень чуткая душа.
Она с мольбой заглянула в ясные глаза Пилигрима.
– А как?..
Он покачал головой из стороны в сторону и улыбнулся, не дав ей задать вопрос до конца.
– Ты узнаешь. Я обещаю.
Выражение ее глаз оставалось грустным. В них было одиночество. Она не могла понять, что означает его обещание. Ведь она была душой, у которой не было пути. Она не может выйти из Пустой комнаты, как же она узнает? А ведь она хотела спросить о Фабио, о Павлике…
Но, если ты всего лишь душа в пустой комнате, ты не вправе ждать многого.
– Ты можешь приходить сюда, в Пустую комнату? – спросила она.
Он покачал головой.
– Нет, но сегодня особый день, когда мне дано изменить кое-что.
– Что именно?