Речной бог

– Кто ты? – крикнул один из стражников и обнажил меч. – Кто приказал… – Он не закончил вопроса. Я отступил в сторону и пропустил вперед Мемнона и Ремрема. Они налетели на стражников и убили их раньше, чем те успели пустить в ход оружие.

Дверь в комнату Масары была заперта изнутри, и, как только мы нажали на нее втроем, там раздались вопли женщин. С третьей попытки дверь поддалась, и я влетел в комнату. Внутри царили глубокие сумерки, и я с трудом разглядел кучку женщин в дальнем конце комнаты.

– Масара! – окликнул я девушку и сорвал с головы парик. Мои волосы рассыпались по плечам. Красавица сразу узнала меня.

– Таита! – Она укусила за руку женщину, которая пыталась удержать ее, и подбежала ко мне. Обхватила за шею и обняла, а потом, когда увидела, кто стоит у меня за спиной, объятия ослабли, черные глаза широко раскрылись, краска залила ее щеки.

Мемнон тоже сорвал парик. Без парика его царскую природу невозможно было скрыть. Я отступил в сторону и оставил Масару одну. Они смотрели друг на друга. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем молодые люди смогли пошевельнуться и произнести хоть слово. Масара тихо сказала по-египетски:

– Ты пришел. Ты сдержал обещание. Я знала, что так и будет.

Кажется, я в первый и единственный раз в жизни увидел Мемнона растерянным. Он только кивнул, а потом произошло нечто поразительное: кровь залила его шею и распространилась по лицу так, что в темной комнате словно посветлело. Наследник короны Египта, сын фараона, командир первого отряда колесниц, лучший из десяти тысяч, награжденный «Золотом доблести», стоял и смотрел на девушку, не в силах произнести ни слова, как последний батрак.

За моей спиной одна из женщин закудахтала, как испуганная курица, и прежде, чем я успел схватить ее, вывернулась и выскочила наружу по крутой лестнице. Вопли эхом разнеслись по каменным коридорам.

– Стража! Враги прорвались в восточное крыло! Быстрее! – И почти сразу же за ее криком по лестнице застучали тяжелые кожаные сапоги.

В одно мгновение Мемнон из краснеющего юнца превратился в сурового воина.

– Позаботься о ней, Таита. Ни один волос не должен упасть с ее головы! – приказал он и прошел мимо меня к вершине лестницы. Первого врага он убил классическим колющим ударом в горло, которому его научил Тан. Потом уперся ногой в грудь убитого, выдернул меч и пинком сбросил труп по лестнице. Падающее тело очистило ее.

Мемнон оглянулся на меня:

– Как ты думаешь, успеем мы добежать до ворот раньше, чем их закроют?

– Должны добежать, – ответил я. – Лучше пройти по внешней лестнице.

– Ремрем, вперед. Таита и царевна пойдут в середине. Я останусь в арьергарде, – коротко приказал царевич и ткнул мечом в глаз следующего воина.

Эфиоп уронил оружие и обеими руками схватился за лицо. Мемнон пронзил его грудь мечом и снова столкнул вниз, очистив лестницу от преследователей.

– Иди за Ремремом! – крикнул он мне. – Не стой здесь, беги!

Я схватил Масару за руку, и мне не пришлось тащить ее за собой. Она бежала так легко и быстро, что сама увлекала меня вперед.

Свет больно ударил по глазам, когда мы выбежали на террасу После сумерек в комнате я на некоторое время ослеп. Я проморгался, а потом посмотрел на ту сторону крепости, за которой простиралась ровная вершина столовой горы. Шилуки Тана уже подходили к мосту, их перья плясали, а щиты высоко поднимались в воздух.

– Каян! Бей! Бей! – кричали они, и наконечники их копий были влажны от свежей крови.