Мистер Морг

— Не надо мне помогать, — хрипло прошептал мальчик в ответ, и в шепоте его слышался гнев.

Но, признавал он это или нет, помощь ему была нужна: удержаться на ногах он не мог даже с палкой. Так что он смирил гордость и позволил Мэтью подставить ему плечо.

Наконец они снова вышли из леса на дорогу — или, по крайней мере, на то, что служило тут дорогой, — и увидели перед собой Бельведер. Из городка доносились запахи, совсем не похожие на то, чем пахло в лесу: готовящейся еды, горящих дров, заплесневелых бревен, мокрой ткани, — а также густой-густой аромат плотно удобренных ям для инжирных деревьев. Бельведер ничем не отличался от любого из десятков небольших поселений, выросших вокруг торгового поста, первоначально построенного, чтобы выменивать шкуры у индейцев и охотников. Большинство домов нуждались в побелке, а некоторые позеленели от плесени, хотя видно было, что кое-где какая-нибудь деятельная душа нет-нет да и бралась за кисть. Но все крыши и стены были на месте, и вид у всех домов был обитаемый: из их труб шел дым. К стенам длинного строения с парадным крыльцом были прибиты яркие индейские одеяла, а над его дверью висела вывеска, на которой красными буквами лаконично сообщалось: «Торговый пост Бельведер». На крыльце восседали на стульях двое мужчин, куривших длинные глиняные трубки, на полу рядом с ними расположился маленький мальчик, и все трое разглядывали новоприбывших: шедшего впереди Странника, Тома и поддерживавшего его Мэтью.

Странник не пошел в торговую контору, как ожидал Мэтью. Вместо этого, пройдя через ворота в частоколе, индеец направился к одному из побеленных домов, над входом в который Мэтью заметил деревянный крест. Странник постучал в дверь, она открылась, и на пороге появился высокий мужчина лет пятидесяти с густыми седыми волосами, подстриженной бородой и в очках.

— А! — сказал он, озабоченно хмурясь. — Пожалуйста, пусть заходит! Сара! — крикнул он кому-то в доме. — Они пришли!

Это был обычный дом с простой обстановкой, но на окнах висели занавески с оборками — без женской руки тут не обошлось, подумал Мэтью, — а на каминной полке стоял голубой глиняный горшок с полевыми цветами. Из другой комнаты и вышла встретить гостей женщина — стройная, с густыми седыми кудрями, на несколько лет моложе мужчины и с ликом обеспокоенной святой.

— Сходи за доктором Гриффином, — велел ей хозяин дома, и женщина тут же скрылась за дверью. — Помогите ему пройти сюда, — сказал он Страннику и провел их по короткому коридору в маленькую, но чистую спальню.

— У меня все нормально! — Том начинал понимать, что происходит, и ему это не нравилось. Но он едва держался на ногах и был не в состоянии сопротивляться — у него не оставалось для этого ни физических сил, ни воли. — Все нормально со мной! — протестующе сказал он Мэтью, но тот все-таки помог ему лечь на кровать, что не потребовало особых усилий.

Оказавшись на покрывале красновато-коричневого цвета, Том решил, что это не дело, и снова попытался встать.

— Послушай меня. — Странник положил на грудь мальчику руку. — Ты останешься здесь, понимаешь? Сейчас придет врач. Тебя нужно подлечить.

— Да нет, у меня все нормально. Не нужен мне никакой врач!

— Сынок! — Хозяин дома наклонился над ним. — Тебе лучше побыть здесь и немного отдохнуть.

— Я вас знаю. — Зрение у Тома затуманивалось, уменьшалась и его решимость. — Да?

— Я преподобный Эдвард Дженнингс. Странник Двух Миров рассказал мне, что произошло с тобой и преподобным Бертоном.

— Рассказал вам?

— Да. А теперь лежи тихо, отдохни.

До Мэтью дошло, что Странник успел сбегать в Бельведер и обратно за то время, которое понадобилось ему и Тому, чтобы дойти до ручья. Это был ответ на вопрос Мэтью о том, что им делать с мальчиком.

— Я не хочу лежать тихо. Мне надо встать, надо идти дальше. — Как бы ему этого ни хотелось, идти дальше у него бы просто не получилось. Он поднял почти умоляющий взгляд на Странника или туда, где его глаз в последний раз как сквозь пелену различил индейца. — Я иду с вами. Искать этого типа. Я не собираюсь… не собираюсь тут оставаться.

— Ты останешься тут, — ответил ему Странник. — Ты не в состоянии идти дальше. Можешь сопротивляться сколько угодно — только вымотаешься еще больше. Сейчас придет доктор, полежи тихо.

Все время, пока Странник говорил, Том отрицательно мотал головой.