Он протянул руку.
— Мэтью Корбетт, к вашим услугам.
Мэтью пожал ему руку — от такой силы лет десять назад, наверное, можно было бы упасть на колени.
— А. Приехали из Нью-Йорка — надо полагать, чтобы встретиться лицом к лицу со Смертью?
— Да, если я правильно понял свою задачу.
— Ну ладно. — Врач метнул взгляд на Оберли. — Чушь и двойной обман, но что поделаешь.
Тут раздалось:
— Корбетт?
Потом донеслось снова:
— Корбетт?
Голос, просипевший его имя, был похож на шелест сухого тростника на ветру. На одинокое эхо в пустой комнате. На стук костей на дне миски, из которой съели суп. На самую печальную ноту скрипки и на всхлип перед рыданием.
— Поговорите с лордом Мортимером, — сказал доктор Баркер и указал на кровать.
Мэтью до сих пор не смотрел в ту сторону, сознательно оттягивая этот момент. Он отдавал себе отчет в том, что между простыней и красным одеялом что-то лежит, но его разум пока не разрешал взгляду устремиться туда.
Но вот он повернул голову на пару дюймов влево и посмотрел на богача.
Может ли плоть стать жидкой, когда она еще держится на костях? Может ли она стать похожей на грязь, блестящей, испещренной темными пятнами, словно перезрелая груша, которая вот-вот сгниет? У этого человека она такой и была. А еще она была залеплена пластырями, очевидно закрывавшими язвы; были и открытые язвы — такие большие, что их не спрятать ни под пластырем, ни под пропитанной лекарствами тканью. И их было не сосчитать.
Лорд Мортимер явно похудел со времени своего последнего выезда на охоту: эти палочки не смогли бы удержать мушкет или даже пригоршню мушкетных пуль, а на этих костлявых ногах не устояло бы даже такое хрупкое тело. Тоненькие руки были сложены на костлявой груди, а над ней виднелись жилистая шея и бледное, как у трупа, лицо, заросшее седой бородой. Нос, казалось, уже проваливался, на губах белела какая-то мазь, нанесенная, чтобы заглушить боль от красных нарывов в уголках рта, а из-под клочков редких седых волос и блестящего от пота лба на Мэтью смотрели два глаза, в которых одновременно застыл ужас и теплилась надежда. Левый глаз был темно-карий, а правого не было видно под бледно-устричной пленкой слепоты.
Запах болезни, который Мэтью сразу почувствовал, войдя в комнату, здесь, у кровати, был таким сильным, как будто перед ним поставили тарелку тухлой, изъеденной червями говядины. Глядя на то, что осталось от лица лорда Мортимера, он засомневался в своем мужестве. Он не мог не задуматься: а не придется ли и ему когда-нибудь окончить свои дни вот так, и Боже упаси прожить хоть одно мгновение после того, как ты превратился во влажную разлагающуюся плоть, когда от кровати поднимаются, подобно отвратительным зеленым миазмам, запахи болезни, мочи и экскрементов.
— Помогите мне, мистер Корбетт, — прошептал богач. — Я знаю, вы можете.
Мэтью не сразу удалось открыть рот.
— Я сделаю все, что в моих силах, сэр.
ebooksa