Вопреки своему уставу, Иван Аристархович принимал ее у себя дома, учитывая диагноз. Он очень старался решить проблему клиентки, используя разные методы терапии. Спустя несколько сеансов они оба порадовались первым результатам. Но Ульяне было слишком тяжело каждый раз заново переживать прошлое. Поблагодарив психиатра, она соврала, что справилась со своими страхами. Иван Аристархович не поверил, но заставлять не стал.
Филипп молчал. Девушка начала страшно жалеть, что поддалась порыву и выставила на обозрение свой дефект. Надо было оставить все как есть, а теперь… Как он захочет общаться с такой ущербной, как она?
– Ульянушка… – парень тер подбородок, подбирая слова. – Я ценю твое доверие. И восхищен твоей смелостью. Да-да, не отрицай. Ты смелая. Именно поэтому я убежден, что ты должна туда пойти. Знаю, будет нелегко, но ты справишься. Точно. Это нужно не только ради тебя самой. А ради них, этих детей, которые тебя ждут, которых ты смогла вдохновить. Потому что, милая моя… Если уж ты не сможешь выйти наружу и жить, то как смогут они?
Он обещал помочь ей, поддержать, но тогда Ульяна приняла его слова в штыки, хоть и не подала виду.
С какой стати она должна бросать свою безопасную территорию ради каких-то там чужих детей, о которых даже их собственные родители не удосужились позаботиться?
Позже она пришла в себя и поняла, что ошибалась, точно капризный подросток, обидевшись на то, что Филипп заставил ее посмотреть на себя под другим углом. С помощью всего нескольких фраз.
Забавно, что и соседка снизу, любящая устраивать концерты в душе, именно сейчас запела о том, что пришло время парить в небе с орлами и ловить свободу6.
Певица хоть и немного фальшивила, исполняла с таким чувством и надрывом, что у Ули аж мурашки побежали.
Так она в итоге настроилась на советы и помощь Филиппа. Вместе они составили краткую речь, эскиз для стены, подобрали образ и даже обдумали пути отхода в случае панической атаки.
А потом он сказал, что приедет, точнее, прилетит, преодолеет тысячи километров! Не для того, чтобы убедиться, что она выкорчевалась. А чтобы посмотреть на ее перерождение.
И все складывалось отлично. Пока девушка не получила сообщение об отмене мероприятия.
Ульяна так и осталась в нежном сарафанчике и при макияже. Она презирала свою трусость, но ей нравился новый образ, созданный для той, что смогла бросить вызов собственным страхам.
Самые душевные ее картины создавались на эмоциональной волне, вот и сейчас девушка села за мольберт.
Рисунком она вернулась в тот день, на ту площадь с фонтанами. И, заталкивая поглубже темно-серые воспоминания, рисовала новые, в ярких тонах. Теперь там был не пятилетний напуганный ребёнок, а счастливая озорная девчонка, резвящаяся в струях воды.
Ульяна уже «разбрасывала» повсюду золотистые блики солнечных лучей, как раздался звонок в дверь.
Кто это может быть? Соседи к ней не ходят. Доставку не заказывала.
В кружке глазка увидела его – прилетел ее Финист. Уткнувшись лбом в дверь, художница пыталась выровнять дыхание. Жизнь слишком быстро менялась!
– Уль, это я, открывай. Слышу, как ты пыхтишь, – в голосе друга звучало нетерпение. – Я только что из детдома. Впусти, мне есть, что тебе рассказать.
Впустить. Не просто в дом. Он – не приходящий курьер или парикмахер. Впустить сюда – впустить в свою неприглядную обыденность.
А что, если Филипп и есть тот золотистый свет, которым она усердно «согревала» маленькую девочку на своем рисунке?
ebooksa