Дом на Сиреневой улице,

22
18
20
22
24
26
28
30

Спрятав незаконченное творение, Ульяна открыла дверь.

Их первая встреча. Первый контакт. Не мешают ни расстояние, ни стекло экрана… Лишь порог.

Долю секунды они смотрели друг на друга, затем девушка по привычке снова отвела взгляд, упуская неприкрытое восхищение в глазах друга.

– Ульянушка моя, на тебя не наглядеться. Пошли погуляем? Такой красоте нужны зрители.

Она смущенно кашлянула, и Филипп сразу спохватился:

– Или останемся здесь. Я не против, что вся твоя красота достанется мне, – впервые он говорил таким низким голосом, от которого даже сердце зачастило. – Можно войти?

– Да…

Друг по-свойски прошел на кухню. Схватив с тарелки кусочек штруделя, начал жадно его поглощать.

Это было настолько нахальное вторжение, что Ульяне… даже понравилось.

Несмотря на то, что этот человек постоянно топтался в ее зоне комфорта и даже пытался вытолкнуть из нее, только с ним ей было хорошо и надежно, как ни с кем и никогда.

– Прости, – сказал Филипп, вытирая ладонью крошки слоеного теста с губ. – Я обычно веду себя скромнее, но ужасно проголодался. До полета не ел, чтоб не укачало. А потом вопросы твои решал.

– Какие вопросы? – боязливо спрашивает девушка, уже зная ответ. – Чай? Кофе? Компотик есть…

– Воды! – взмолился друг. – Мероприятие сегодня все-таки состоится. Сейчас доем и едем! Если ты захочешь.

– Не захочу.

– Итак, проблему с презентацией я решил, – не обращая внимания на ее ответ, сообщил Филипп, показав на широкий тубус около стула. – Сгонял в типографию и распечатал все слайды. Будем по старинке.

– А смысл? В темноте никто ничего не увидит.

– Увидит. Я объяснил директору детдома, как важно провести мероприятие именно сегодня, и она пошла мне навстречу. Мы закупили уйму свечей, так что там будет еще даже лучше! Романтика! – поиграл бровями Филипп.

– Нет… Нет… Как я буду рисовать?

– Дети так жаждут встречи с тобой, что согласны стать канделябрами. К тому же, тебе надо нарисовать лишь фрагмент, чтобы пресса запечатлила.

Ульяна медлила. Она была так рада, что все отменилось. А теперь в ней поселилось новое чувство – нежелание разочаровать этого человека.