Истории-семена

– Просто это очень нудно и долго, – не глядя на Сэндэлиуса, ответил мальчик, явно слишком увлечённый отжимкой воды из своих одежд. – К тому же мне уже ничто не грозит, раз я мёртв. Не так ли?

Стражник замолчал. Что сказать на слова юного утопленника, раз он вычеркнул себя из списка живых? Две головы, белая и чёрная, задумчиво уставились высоко поверх ребёнка, и не мудрено: размерами цербер мог тягаться со здоровенным элефантом.

– Меня Парисом зовут, – наконец представился мальчишка и вновь устремил взгляд тёмных глаз на стража. – Ты меня пропустишь?

– А куда ты спешишь? – Сэндэлиус приблизил обе головы к лицу Париса и глубоко втянул носами воздух. – Тебе не место здесь, ты знаешь? Ты должен был прожить долгую жизнь. Так какое отчаяние или глупость вынудили тебя закончить свой земной путь на дне реки?

– Ух, ты! Церберы способны видеть будущее?!

– Не видеть, а чувствовать, если понадобится. Я не пропущу тебя, покуда не дашь ответ.

– Да всё просто, – сказал Парис, переминаясь с ноги на ногу, будто ему стопы морозил камень, хотя подобного быть не могло. – Отец мой, Поллукс, выпасал стадо овец у горы Аарах. Откуда ни возьмись, объявился большой серый волк, подобных ему тварей в нашей деревне никогда не видывали. Этот зверь напал на отцовское стадо. Самое странное, он напугал собак, те не кинулись на защиту отары, а с истошным скулежом сбежали и пропали совсем. Днём, когда это случилось, отец вернулся домой с глубокими ранами на теле, а на закате его дух отошёл в подземное царство.

– И ты, глупец, решил отправиться за ним следом, чтобы вернуть его?! – вскричала белая голова цербера. – Это невозможно!

– А я всё же попытаюсь, – спокойно выговорил Парис.

– Постой, ты сказал, тебя зовут Парис? Парис… Парис… Эй! А не ты ли тот Парис, из-за которого заварилась та троянская каша? Хотя, ты ещё мал.

– Нет, то было давным-давно, – зевнул мальчик и обхватил себя руками, как если бы его тело сковал озноб. – Я другой Парис.

– Допустим даже, если господин примет тебя, а подобное случается раз в году и точно не сегодня, – волчий голос перебрался вновь в чёрную голову, – ты соображаешь, что душе твоего отца некуда уже вернуться? Тело обратилось в прах! А если ты не поторопишься назад, то и тебе возврата не будет.

Сэндэлиус разнервничался. Его раздирало противоречие: с одной стороны, его злила непроходимая тупость смертного, но с другой, ему стало жаль мальчишку, к тому же цербер отчётливо осознавал, что частично из-за него Парис здесь.

– Я никуда не уйду без отца, – упрямо бросил двум волчьим мордам мальчик. – Мы всё равно умрём скоро. Без отца некому выпасать овец – тех, что ещё остались в деревне. Да и волк, покончив с остальными овцами, что ещё есть в деревне, перейдёт на людей. Мой брат на год старше меня, а сёстры, хоть и взрослее, что они могут?

– М-да, – задумался Сэндэлиус.

– Эй, а у тебя голос скачет по головам, – удивился Парис, позабыв о том, что якобы мёрзнет.

– А ты наблюдателен, – угрюмо отозвался хриплый голос из чёрной пасти. – Я же единое существо, а не Лернейская гидра. У той каждая голова сама по себе… была.

Вновь память выкинула на поверхность злополучного Геракла. Подумать только, сколько чудесных созданий тот загубил в угоду своему подлому братцу. А всё ради чего? Тщеславие и только.

– Он мог бы занять тело того, кто только умер, – нарушил неприятные воспоминания Сэндэлиуса мальчик.

– Господин не пойдёт на это. Против правил то, что ты предлагаешь.