То есть ни Аввакум, ни его сподвижники поначалу не были против «книжной справы», но если они эту работу делали по древнерусским православным рукописям, то Никон опирался на греческие богослужебные книги. Древние харатейные (то есть на пергаменте написанные книги) новые справщики отвергли и довольствовались итальянским перепечатками. Аввакум же был уверен, что эти источники не авторитетны. В челобитной царю он критиковал Никона. Так начинался конфликт этих двух пассионариев века.
Его результатом стало требование Никона расстричь Аввакума, но в связи с заступничеством царя священник был только сослан в Тобольск. Дальше изгнание продолжилось: за Лену, в Даурию (нынешнее Забайкалье). Там он опять не поладил с местным воеводой Пашковым, тот его бил, а потом посадил в Братский острог. От голода умерли два его сына. Дальше Аввакума гнали до Нерчинска, Шилки и Амура. Когда через несколько лет священник вернулся в Москву, здесь все, включая царя, к нему питали уважение как к мученику.
Но тут он скоро опять стал все критиковать. Требовал восстановить прежние обряды. Царь почувствовал в этих обличениях энергию раскола – и опять сослал священника в Мезень, невдалеке от Архангельска, на Северном Ледовитом океане. Здесь он продолжал свою проповедь, рассылал послания, в которых называл себя «рабом и посланником Иисуса Христа».
Через два года Аввакума снова вернули в Москву. Это как раз был 1666 год, год собора и суда над Патриархом Никоном. Тут была некрасивая ссора, видимо, вызванная ничуть не изменившимся характером священника. Аввакума в итоге расстригли прямо в Успенском соборе за обедней! Как описано в источниках, архиереи «
Этим не закончилось: последней дальней ссылкой и предсмертным пристанищем стал для Аввакума Пустозерск – в районе нынешнего Нарьян-Мара на северной реке Печоре. С 1667 года в земляной тюрьме эта несгибаемая личность провела 14 лет! Язык его не был вырезан, как у других ссыльных, – так что, несмотря на скудное питание хлебом и водой, Аввакум проповедовал прямо в тюрьме и писал оттуда грамоты, письма, воззвания и послания. Так, он писал к царю Федору Алексеевичу и критиковал отца его, Алексея Михайловича, также ругал и нового Патриарха Иоакима… В 1682 году 61-летний Аввакум с приверженцами был сожжен по приказу государя в деревянном срубе в Пустозерске.
Аввакуму приписывают 43 сочинения. Во многих из них пламенеет его надрывный стиль речи: например, католиков он называл «
«
Так он призывал женщину, которая, по его мнению, недостаточно смиряет свою плоть, а надлежало ей по примеру преподобной Мастридии выколоть себе глаза, чтобы избавиться от любовных соблазнов.
Боярыня Морозова – удивительное лицо эпохи. Одна из самых влиятельных женщин той поры, родственница правящего дома Романовых и родственница боярина Глеба Морозова – богатейшего человека в стране и царского спальника. Спальники были самыми близкими к царю людьми, дежурили в его комнате, раздевали и одевали его, сопровождали в поездках.
Феодосия была уже второй женой Морозова. Ей было 17 лет, когда она выходила замуж, а ему – 54. Она рано овдовела, а до смерти ее мужа скончался и его брат, Борис Морозов, тоже очень состоятельный. В результате Морозова стала управлять грандиозным наследством. Ее дом в подмосковном имении Зюзино стал одной из первых роскошных усадеб России. Там ей служило до 300 человек, ездила она в дорогой карете, украшенной золотом и серебром, запряженной двенадцатью арабскими скакунами. Почитать Аввакума боярыня начала после его первого возвращения в Москву из ссылки в 1664 году. Феодосия Морозова вместе со своей младшей сестрой Евдокией (княгиней Урусовой) стали его духовными дочерьми.
Дом Морозовой стал своеобразным убежищем, за крепкими стенами которого находили защиту гонимые почитатели старых обрядов. С этого времени молодая вдова, слава о красоте и богатстве которой шла по Руси, посвящает себя подвигам благочестия. Непрестанная горячая молитва, аскеза – чтобы усмирить плоть, она носила власяницу. Широта благотворительности – бывало, со служанкой выйдут и весь мешок драгоценностей раздадут по Москве.
По сути, она стала главным спонсором старообрядцев. Но «добрый» духовный отец писал ей из ссылки:
На Морозову пытались влиять. Царь увещевал ее через родственников. Но бесполезно: чем дальше, тем сильнее радикализировались ее взгляды. От решительных действий Алексея Михайловича долго удерживало заступничество царицы Марии Ильиничны.
Морозову вместе с сестрой арестуют уже после низложения Патриарха Никона. Характер и нрав этой женщины показывает сцена допроса. К ней в дом по приказу царя пришел архимандрит Чудова монастыря (будущий Патриарх Иоаким), а она даже не встала с кровати, отвечая на вопросы лежа.
Когда спустя время ее допрашивал в Чудовом монастыре сам Патриарх Питирим, она также не хотела стоять и стрельцы держали ее силой.
Спустя годы, уже в ссылке, их с сестрой будут пытать на дыбе и уморят голодом – несмотря на заступничество бояр. О боярыне Морозовой царь Алексей Михайлович скажет: «
Религиозный раскол стал государственным: Соловецкое восстание
Соловецкий монастырь в ту пору был самой надежной цитаделью на всем Русском Севере. Еще недавно, в Смуту, крепость защищала свои волости от «литовских людей», поляков, остатков разгромленного в центре России тушинского войска. Братия здесь была вооружена. Так поступили, чтобы сократить гарнизон в 1657 году. Опрометчиво. Скоро эти стволы будут направлены против правительственных войск.
В 1657 году в монастырь пришли новые служебные книги. Их запечатали в монастырской казенной палате, а богослужение продолжали производить по старым. После собора 1666 года, осудившего старообрядчество, царь велел привести непокорную крепость в повиновение. В июне 1668 года на остров высадились стрельцы. Но встретили мощный отпор – по царскому войску палили из пушек! Это уже не просто разногласие о книгах, а кровавый мятеж.