Ария смерти

Комиссар шагнул в ее сторону. Флавия не позволила к ней приблизиться: отошла к окну, повернулась лицом к Брунетти и оперлась о подоконник. Какое-то время они простояли так, друг напротив друга, ожидая, кто первый пойдет на попятный. Тянулись минуты, но Брунетти продолжал хранить молчание.

– За сколько лет? – наконец спросила Флавия, отворачиваясь к окну.

– За два-три года, – сказал комиссар.

– Их было немного, – произнесла Флавия таким тоном, словно это было ее оплошностью.

Брунетти достал блокнот, открыл его наугад, извлек из кармана пиджака ручку. Флавия, которая все еще стояла к нему спиной, не видела этого.

– Франско Мингардо. Он – доктор в Милане. Я водила к нему дочку, когда у нее заболело горло. – Женщина сделала паузу, но Брунетти ничего не произнес. – Три года назад. Наш роман длился год. Потом Франско встретил другую женщину.

Брунетти записал имя и коротко – обстоятельства любовной связи. И стал ждать.

– Энтони Уоткинс, – продолжила Флавия. – Режиссер-постановщик, британец. Женат, двое детей. Мы были любовниками, пока в Ковент-Гардене шла Cosı́[74]. – И с ноткой затаенной обиды уточнила: – Я думала, это продлится дольше, но для него это, похоже, часть работы и все заканчивается вместе со спектаклями. – На случай, если Брунетти недопонял, или чтобы напомнить самой себе о том, какой она была дурой, Флавия добавила: – Он считает, что это его святое право – крутить роман с примадонной. – Ее тон заметно изменился. Брунетти посмотрел на Флавию и увидел, что она развернулась и теперь стоит к нему лицом. – Полагаю, если бы я пела партию Деспины, он бы и не глянул на меня.

Не дождавшись от Брунетти никакой реакции, она продолжила:

– Был еще один. Один, и все! Жерар Пио. Юрист. Мы познакомились за ужином, в Париже, где он и живет.

Брунетти кивнул.

– Больше никого? – спросил он.

– Нет, – сказала Флавия.

«Я сэкономил время синьорине Элеттре», – подумал комиссар и спросил:

– Знаешь ли ты, где сейчас эти трое? В данный момент?

– Франско женился, и у них недавно родился мальчик. Энтони в Нью-Йорке, ставит в Метрополитен-опера I puritani[75], – произнесла женщина и добавила: – И у него сейчас роман с моей подругой Эльвайрой. – Флавия немного помолчала. – Жерар приедет ко мне в Барселону.

Переспрашивать комиссару не хотелось, но он понимал, что ему придется это сделать.

– Больше никого? Я хотел сказать, кого-нибудь, с кем это было несерьезно.

– Такого у меня не бывает, – просто ответила Флавия, и Брунетти ей поверил.

– Как по-твоему, кто-нибудь из этих мужчин способен на такое?