Ария смерти

Правой рукой она потрогала забинтованную голову.

– Может, я ударилась о перила? Помню, что стала падать, и все. А потом приехала полиция и меня перенесли в лодку. Это все, что я запомнила. – Она окинула взглядом коридор и окна. – Я в больнице, да?

– Да.

– Вы знаете, что со мной не так? – спросила она.

– Святые небеса! – отозвался Брунетти с наигранной серьезностью. – Вот уж что мне неведомо!

Девушка не сразу поняла шутку, но потом улыбнулась и подыграла ему:

– Я хотела сказать, в том, что касается здоровья.

– У вас перелом левой руки, но, судя по записям врачей, без осложнений, – сказал комиссар. – И рана на голове, которую пришлось зашивать. Мозг и черепная коробка, по предварительным данным, не повреждены. Внутренних кровоизлияний нет, трещин тоже. – Изложив сухие факты, Брунетти счел нужным пояснить: – У вас сотрясение, поэтому, скорее всего, еще пару дней врачи продержат вас в больнице, чтобы убедиться в том, что ничего не упустили.

Франческа снова закрыла глаза. На этот раз минут на пять, не меньше, но Брунетти продолжал стоять у каталки.

Когда девушка снова открыла глаза, он спросил:

– Вы уверены, что слышали É mia?

– Да, – ответила она решительно, без колебаний.

– Можете описать голос? – продолжал расспрашивать Брунетти. – Тон, артикуляцию?

Конечно, это жалкие крохи, но если злоумышленник подкрался сзади, на большее рассчитывать не приходилось.

Девушка приподняла правую руку и покачала головой.

– Нет, ничего не приходит на ум. – И задумчиво добавила: – Не знаю даже, мужчина это был или женщина.

– Голос был низкий или высокий? – уточнил Брунетти.

– Не помню. Тот человек нарочно изменил голос, как бывает, когда поешь фальцетом!

Брунетти почему-то вспомнились деревянные пазлы, которыми его отец увлекся на закате жизни, и те волшебные моменты, когда отдельный кусочек с изображением половины глаза или пальца вдруг порождает догадку и остальные бежевые фрагменты, до поры до времени лежавшие в сторонке, вдруг обретают место и смысл.

– Так вы певица?