– Вы тоже отметили в ней перемены, синьорина?
Она снова вытерла руки полотенцем, хотя к этому моменту они уже наверняка были сухие.
– У синьоры уже не такая хорошая память, как раньше, – проговорила молодая женщина и глянула на Брунетти, чтобы убедиться, что он ее понял. Комиссар кивнул, и она продолжила: – Это случилось не тогда, когда начались эти подергивания. – Беата махнула полотенцем, словно отгоняя это предположение. – Синьора не забывала пить таблетки, и голова у нее тряслась не так сильно.
Брунетти еще раз кивнул.
– А потом у нее появились проблемы со сном. Иногда утром я находила ее спящей на софе перед включенным телевизором и она не помнила, как там оказалась.
Молодую женщину, кажется, это волновало больше, нежели «эти подергивания».
– Потом это прекратилось и синьора стала дольше спать по утрам. Но однажды я не смогла ее разбудить и позвонила по номеру сто восемнадцать. – Сиделка сложила полотенце вчетверо, встряхнула им, а затем сложила заново.
– Когда это произошло, синьорина? – спросил Брунетти, желая получить подтверждение словам профессорессы Кросеры.
– В середине октября, – сказала молодая женщина. – Я запомнила это, потому что синьору выписали из больницы в последний день октября, а она пробыла там две недели. – Беата ненадолго закрыла глаза, возможно, вспоминая тот день, и добавила: – Ей не становится лучше, и, скорее всего, я не смогу поехать домой на Рождество.
– Когда вы заметили в ней перемены?
– Я долго не обращала на них внимания, такими незначительными они были. Но когда синьора вернулась из больницы, они стали заметнее. Раньше мы с ней каждый день отправлялись в город – погулять и сделать покупки. Ходили в супермаркет возле Санта-Маргерита и вместе решали, что купить к ужину, а еще пили кофе с булочками или пирожными. – Беата смерила Брунетти долгим взглядом – стоит ли ему об этом рассказывать? И наверное, решила, что стоит, потому что продолжила: – Как будто мы с ней приятельницы. Сегодня платила она, а завтра позволяла рассчитаться мне. И все это время, за кофе и сладостями, мы были с ней словно настоящие подруги.
Комиссар торопливо прикидывал в уме: пятнадцать дней в месяц, каждый раз по пять или шесть евро, итого – семьдесят пять евро. Хм, к венецианской алчности, так точно подмеченной его матушкой, стоило бы добавить хитрость…
– Потом, в конце месяца, синьора отдавала мне все назад, советовала купить себе сапожки или послать деньги матери.
Беата улыбнулась этим воспоминаниям. А Брунетти, переварив услышанное, спросил:
– Куда еще вы ходили вместе?
– Иногда на рынок Риальто. Или просто разглядывали витрины и обсуждали выставленные в них товары. Или я сопровождала синьору к ее лечащему врачу, а однажды – на прием к окулисту.
– Когда начались эти перемены, вы всполошились? – спросил Брунетти.
Раздумывая над ответом, молодая женщина теребила полотенце.
– Нет, пожалуй, ведь это происходило так медленно! Время от времени, и то одно, то другое…
– Синьорина, не могли бы вы привести пример?
ebooksa