– Потому что это решение было предложено – и настоятельно! – лейтенантом Скарпой. Это он сообщил начальству, что у наших городов разная юрисдикция. И должна заметить, с полной уверенностью в своей правоте.
Когда синьорина Элеттра заговорила о Скарпе, Брунетти вспомнилась реплика Креонта: «Вражда живет и за вратами смерти!»
А секретарша между тем улыбалась так, что, окажись они сейчас на цветущем лугу, пчелы наверняка прилетели бы пить нектар с ее уст.
– Могу я узнать, откуда он получил эту информацию?
Улыбка синьорины Элеттры стала шире, и комиссару пришлось отвернуться – во избежание инсулинового шока.
– Я слышала, как они обсуждали этот вопрос с виче-квесторе и лейтенант сказал, что насчет территориально-административного деления все выяснит сам. – Секретарша замолчала и наклонилась, чтобы смахнуть со стола несуществующую пылинку. – Конечно же, Скарпа мог поискать эту информацию сам, но велел…
– А такое разделение и вправду имело место? – поинтересовался Брунетти.
– Разумеется, – ответила синьорина Элеттра. – В тысяча девятьсот тридцать восьмом году.
После продолжительной паузы Гвидо спросил:
– И как обстоят дела с тех пор?
– Понятия не имею, комиссарио. Лейтенант сказал, чтобы я нашла решение администрации, которое разделяет два города, и именно это я и сделала.
– А когда наблюдение полиции в аэропорту прекратится, лейтенант обнаружит, что ссылался на распоряжение почти столетней давности?
– Именно!
– Думаю, это представит Скарпу не в самом выгодном свете, – произнес Брунетти.
– Боюсь, что да, – сказала секретарша с улыбкой, которая позволяла угадать размер ее зубов, но не открывала их полностью.
Брунетти постоял еще какое-то время у стола. Коварство этой женщины не просто впечатляло, оно лишало дара речи. Наконец, избавившись от наваждения, комиссар сказал:
– Я буду у себя в кабинете.
Синьорина Элеттра кивнула и повернулась к монитору.
Снова они увиделись уже после обеда. Синьорина Элеттра постучала в дверь его кабинета около пяти, и в руках у нее были бумаги.
– Три моих мушкетера? – спросил он.