Больше воры ничего не тронули. Только эти три полотна покинули квартиру, в которой хранились много лет. Никто не пытался связаться с владельцем, эти картины ни разу не были упомянуты осведомителями, которые иногда, за деньги, сливают информацию Отделу по борьбе с хищениями произведений искусства.
И вот теперь Вианелло, призванный присутствовать на допросах в деле о домашнем насилии, вероятно, узнал нечто любопытное. По крайней мере, Брунетти на это надеялся.
Комиссар остановился перед дверью приемной виче-квесторе, но, войдя, вспомнил, что по вторникам синьорину Элеттру на полицейском катере возят на рынок Риальто за цветами. Гвидо написал на листочке имя и адрес Форнари и поставил вопросительный знак. Вложил листок в конверт, запечатал его и оставил на клавиатуре компьютера.
Уже из своего кабинета Брунетти набрал домашний номер профессорессы Кросеры и считал гудки, пока автоответчик не предложил ему оставить сообщение и не пообещал, что «вам обязательно перезвонят». Комиссар назвал свои имя-фамилию, номер телефона и только начал надиктовывать сообщение, как линия внезапно ожила. Он понадеялся, что ему ответит профессоресса, и уже приготовился услышать ее голос, но трубку положили.
Тогда Брунетти позвонил в справочную больницы и попросил переключить его на доктора Стампини, невропатолога. Его попросили назваться, и комиссар ответил, добавив, что звонит в целях расследования. Другой информации он давать не стал.
Доктор Стампини взял трубку довольно быстро.
– Доброе утро, комиссарио! – сказал он и без лишних слов перешел к делу: – Я бы рад был сообщить более приятные новости, чем те, что есть у меня сейчас. После томографии картина прояснилась. – Он немного помолчал и уже куда менее нейтральным тоном спросил: – Вы понимаете медицинский жаргон?
– Более-менее, – ответил Брунетти.
– Самое серьезное повреждение – в районе теменной кости: перелом в результате падения или, как вариант, при ударе о перила или мостовую. Вследствие этого образовалась субдуральная гематома, и пока мозг не абсорбирует кровь, состояние пациента не изменится.
Брунетти не знал, ждет ли доктор дополнительных вопросов, но решил их не задавать. Комиссара интересовало другое:
– Вы говорили с его женой?
– Да.
– И?..
– Она слышит слова и фразы, но не хочет понимать ни их смысла, ни возможных последствий того, о чем я ей говорю. – Не дождавшись ответа, врач продолжил: – Думаю, вы с таким уже сталкивались, комиссарио.
– Да, к несчастью.
Стампини заговорил чуть медленнее; его тон потеплел.
– А вы с ней беседовали?
– Нет, дотторе. Оставил ей сообщение. Надеюсь, она пошла домой.
Врач поспешил заметить:
– Нет, кажется, она до сих пор в больнице. Утром сказала, что договорилась с сестрой и дети пока поживут у нее.
ebooksa