– Они работали вместе? – спросил Брунетти.
Сартор так долго медлил с ответом, что комиссар уже решил, что больше ничего не услышит.
– Да.
– И вы ему помогали?
– Очень мало. Франчини сказал, чтобы я не трогал Никерсона.
– На выходе? – уточнил комиссар.
Сартор опустил ресницы, изображая смущение.
– Да, – пробормотал он, словно не желая, чтобы Брунетти услышал его признание. Во взгляде охранника была мольба, когда он спросил: – А что еще мне оставалось делать?
Брунетти не ответил, и Сартор произнес:
– Я попросту не заглядывал к нему в портфель.
Рука охранника съехала к краю кровати. Большим и средним пальцами он схватился за простыню и стал скатывать ее в тонкий валик. Вперед-назад, вперед-назад – словно поглаживал кошку…
– И что произошло потом? – спросил Брунетти в надежде, что это именно тот вопрос, который Сартор желает услышать.
– Никерсон захотел Доппельмайера.
– Что-что? – переспросил Брунетти, хотя и знал, что речь идет о сборнике астрономических таблиц.
– Атлас звездного неба, – пояснил Сартор со снисходительностью эксперта. – В библиотеке был всего один такой, и Никерсон сказал, что хочет его получить.
– Почему именно его?
– Для клиента. Так сказал мне Франчини.
– Что было дальше?
– Франчини был человек осторожный. Он заявил, что это слишком ценная книга и трогать ее не стоит. К тому же она слишком большая. Франчини сказал Никерсону, что не будет в этом участвовать, что бы тот ни говорил и ни предлагал.
Стараясь выглядеть как можно более бесстрастным, Брунетти поинтересовался: