Но спустя две недели Риардан приехал в резервацию и сделал нас со счетом 56:10.
Во время баскетбольных матчей Риардан победил нас дважды – 72:45 и 86:50, всего два наших поражения за баскетбольный сезон.
Рауди выбил двадцать четыре очка в первой игре и сорок во второй.
Я выбил по девять очков в каждой игре – три из десяти трехочковых в первой игре и три из пятнадцати во второй. Две моих худших игры за сезон.
В бейсбольном сезоне Рауди выбил три хоум-рана в первой игре против Риардана и два во второй, но мы всё равно проиграли по очкам 17:3 и 12:2. Я принимал участие в обоих проигрышах: заработал семь страйк-аутов, и один раз в меня попал отбитый мяч, который я подавал.
Печально, что это был единственный раз за сезон, когда мне выпало быть питчером.
После бейсбола я возглавлял команду средней школы Уэллпинита против средней школы Риардана в «матче футбольной чаши»[9], и мы продули в сумме очков 50:1.
Ага, за всю игру мы взяли одну подачу.
Я был единственный из белых и индейцев, кто знал, что это Чарльз Диккенс написал «Повесть о двух городах». И, надо вам сказать, мы, индейцы, – худшие из худших во все времена. А ребята из Риардана – лучшие из лучших.
Эти ребята были
Эти ребята знали
И они были
Они были умны и прекрасны.
Они были умны, прекрасны, невероятны.
Они были полны надежды.
Может, надежда – белая? Не знаю. Но знаю, что для меня надежда – некое мифическое создание, типа этого:
Ох и боялся я этих ребят из Риардана, а может, и надежды боялся, но Рауди всего этого не боялся – он ненавидел.
– Рауди, – сказал я, – завтра я еду в Риардан.
Впервые он понял, что я говорю серьезно, но он не хотел, чтобы я был серьезным.
– Да ну, никогда ты этого не сделаешь, – сказал он. – Ты ж тюфяк.