Легко вот так с девушками незнакомыми общаться, с ними у меня никогда проблем не возникало. А вот с мужчинами…
Они в принципе пугали меня до дрожи, а что касается Давида Марковича… То от того вообще коленки задрожали, когда стукнуло девятнадцать ноль ноль. Скоро я его увижу, скоро я снова стану бесправной сабой.
В уже пустом, идеально чистом лофте раздается звонок телефона, а у меня трясутся поджилки. Не хочу его видеть и точно не хочу выслушивать нотации о том, что я ему не подчиняюсь.
В телефоне его голос очень спокойный.
— Выходи, — говорит он и я, взяв сумочку в которой лишь помада и набор влажных салфеток, спускаюсь на лифте на первый этаж. Киваю безликому консьержу и выхожу в обжигающую жару города.
От духоты перехватывает дыхание, но я быстро взяв себя в руки, направляюсь к черной машине, у которой при полном параде стоит он. Даже интересно, почему ему костюмы подбираются с таким вкусом, а любовниц одевают, как шлюх.
Он осматривает меня с ног до головы и хмурится, когда видит все тот же темный цвет волос.
— Рассказывай, — требует он, когда машина трогается с места, а между нами остается лишь краткое расстояние, в котором я буквально чувствую его свежее дыхание.
— Что? — чуть вздрагиваю, когда он привлекает мое внимае, коснувшись костяшками пальцев щеки.
— Сегодня я понял одну вещь. Ты претворяешься. В твоих глазах бунт, а в голосе его нет. Мне нужна игра только в одном месте. Поэтому забудь, все чему тебя учили в клубе и скажи все, что думаешь о сегодняшнем инциденте с моим секретарем.
Не смотря на страх, который тут же возник, что меня могут раскрыть, не выплатить денег, я прикусываю губу скрывая улыбку.
Разрешение дано. И пусть иногда, но я могу перестать быть болванчиком говорящим только, да и нет
— А как это отразиться на других обязанностях?
— Никак, не тяни, Майя, — говорит он и растягивает мое имя шипящими звуками.
— Платье. Оно вульгарное. Мне казалось, что даже будучи временной любовницей, — на этих словах, он почему сжимает челюсти и как будто скрипит зубами, но кивает, позволяя продолжать, — Вам не к лицу иметь рядом вульгарную особу, зачем показывать всем, каким играм в постели вы отдаете предпочтение?
Вижу, вижу, как мои слова почесали его чувство собственного достоинства, как ему нравится, что я забочусь о его статусе, и вижу, как ему нравится выбранный мною наряд.
— Это разве не то платье?
— О, нет. То красное, с вырезами, — говорю я с улыбкой, и он улыбается в ответ, от чего внутри живота начинается настоящая буря.
— Но ты нарушила приказ.
— Ваш?