— Я вам пустырника накапал, — сказал он, передавая Маше стакан.
Маша выпила маленькими глотками и выдавила тихое «Спасибо».
Володя тряхнул головой, заставляя себя выйти из оцепенения, и начать действовать. Сказал:
— Вам с Толей надо познакомиться получше. А мы, — обратился он к Диме, — выйдем, поговорим по-мужски.
Дима настороженно кивнул.
Оказавшись в гостиной, Володя сказал:
— Если продолжишь вести себя с матерью как подонок, доведёшь её до того, что она расскажет его отцу. Ты знаешь, что тогда станет с твоим Толей?
В действительности это был просто вопрос. Володя понял, что Толя боится, и хотел узнать, чего именно. Но взбешённый Дима принял его слова за угрозу и, видимо, решил припугнуть Володю. Он прямо как Маша поджал губу, выкатил злющие глаза, ссутулил плечи, будто сейчас бросится на него. Прошипел с холодной яростью:
— Угрожаете, значит…
— Слушай сюда! — гаркнул Володя командирским голосом, выработанным за годы работы на стройке. На самом же деле поведение Димы его развеселило, но он не собирался это показывать. — Сейчас ты сядешь… — он расправил плечи, сощурил глаза, уставился Диме в лицо, — и намотаешь себе на ус, — шагнул к нему, — ради твоего же блага…
Володя шагнул ещё ближе, сощурился ещё злее, сжал кулаки, и Дима попятился назад.
— Сядь! — рявкнул Володя.
Дима сел.
Звучал и выглядел Володя пугающе, но он просто играл роль, чтобы не дать Диме даже повода подумать, что прекрасно его понимает и скорее на его стороне, чем на Машиной.
— Дима, я тебе не угрожаю, я тебя предупреждаю… — Володя говорил очень медленно, его тон смягчился. — Она у тебя истеричка, с ней надо поделикатнее. У неё сейчас земля ушла из-под ног, она способна сейчас на что угодно…
— Я не дам нас разлучить! — перебил Дима. — Ни ей, ни тебе, ни…
— И правильно — за то, что тебе дорого, надо бороться. Но будь умнее! Не провоцируй её, не доводи до истерик. Иначе хуже будет всем. А если ещё раз скажешь ей, что она тебе не нужна, я тебе голову оторву, понял?
— Понял, — сердито буркнул Дима.
— А теперь иди к ним и переведи её внимание на Толю, пусть расскажет ей, хорошо ли учится, куда хочет поступать, что за отец у него, и всё такое прочее, что обычно интересует матерей.
Пусть Маша прямо этого не говорила, но Володе было очевидно, что Толя для неё — такое же вселенское зло, каким она считала Юру.