Володя задумался. Оценив своё самочувствие, он понял, что на работе пользы от него будет мало. И даже больше — ему в таком состоянии не следует даже садиться за руль.
— Да нет, домой поеду, — ответил он. — На такси.
— Хорошо. Но пить будем дома. Я тебя таким борщом накормлю!.. — Володе показалось, что фраза прозвучала кокетливо.
И правда. Такого вкусного борща Володя в жизни не пробовал. А может, он так сильно проголодался — в последний раз ел часов двенадцать назад.
— Так о чём с Димой договорились? — спросил он, разливая коньяк по стопкам.
— Ни о чём, Дима упрямится, гнёт свою линию, я — свою.
Они чокнулись без тоста, выпили. Володя не ощутил ничего: ни жжения в горле, ни даже вкуса. Налил ещё коньяка и спросил:
— Дима упрямится расстаться с Толей? А ты сама на его месте согласилась бы?
— Володя, — Маша сказала это таким тоном, будто уговаривала ребёнка, — но это же блажь…
— Тебе-то откуда знать, что это для него?
Они опрокинули ещё по рюмке. Володя снова налил и спросил будничным тоном:
— Кстати, как тебе Толя? По-моему, неплохой парень, серьёзный. Астрофизикой интересуется и, как я понял, собирается связать с ней жизнь.
Маша молча смотрела в окно. Володя добавил:
— Заметила, какой чистюля?
Маша обернулась к нему и улыбнулась.
— Ты мне что, зятя сватаешь? Расхваливаешь: серьёзен, умён, будет хорошим хозяином… хотя, наверное, правильнее хозяйкой? Или как вообще?
— О, смотрю коньяк начал действовать, — улыбнулся Володя. Маша рассмеялась.
— Маш, а какая тебе, в сущности, разница, кого любит твой сын? Главное ведь, что любит и что это взаимно, разве не так?
Володя ощутил, как кровь приливает к щекам, в горле приятно покалывает, а сам он становится разговорчивее.
— Боюсь за его будущее, — вздохнула Маша. — Я так надеюсь, что он хотя бы бисексуал…