– Проси о пощаде, вождь!
– Нет!
– Тогда я разобью тебе голову.
– Убей меня, собака! – прохрипел он, тщетно пытаясь приподняться.
– Нет, ты – отец Виннету, а потому будешь жить. Но я должен обезвредить тебя на некоторое время. Иного выхода у меня нет.
С этими словами я ударил его плоской стороной томагавка по голове. Тело вождя содрогнулось и обмякло. С того берега реки, где стояли краснокожие, можно было подумать, что я убил его. Поэтому оттуда донесся еще более ужасный вой, нежели слышанный мной недавно.
Я немедленно связал поясом руки вождя и перетащил его к кедру. Оставив там бесчувственного Инчу-Чуну, я поспешил к берегу, заметив, что множество краснокожих во главе с Виннету бросились вплавь через реку. Обстоятельства могли стать для меня роковыми, да и для моих друзей тоже, – ведь апачи могли и не сдержать обещание. Подбежав к берегу, я громко крикнул:
– Поворачивайте назад! Ваш вождь жив, и я не причинил ему вреда. Но если вы выйдете на берег, его ждет смерть! Я готов говорить с Виннету. Пусть он придет один.
Однако апачи не обратили внимания на мое предостережение. Тогда Виннету приподнялся на мгновение над водой, чтобы все могли его видеть, и сказал несколько слов, которых я не мог разобрать. Краснокожие тотчас повиновались ему, повернув назад. Сын вождя направился в мою сторону. Я стал спокойно его ждать, пока он подплывал и выбирался на берег.
– Ты поступил правильно, отослав своих воинов. Твоему отцу грозила опасность.
– Ты ранил его томагавком?
– Нет. Мне пришлось оглушить его, иначе бы он не сдался.
– Ты мог бы убить его! Он был в твоей власти.
– Я не люблю лишать жизни своих врагов, тем более человека, который мне дорог, ведь он – отец Виннету. Вот, возьми его оружие! Ты решишь, кто из нас одержал верх и следует ли исполнить обещание, данное мне и моим спутникам.
Виннету взял томагавк и посмотрел на меня долгим, пристальным взглядом. Выражение его глаз постепенно смягчалось. Я прочел на его лице восхищение, когда он произнес:
– Что за удивительный человек этот Олд Шеттерхэнд! Кто может его понять?
– Ты научишься понимать меня.
– Но ведь ты отдал мне этот томагавк, еще не зная, сдержим ли мы слово. А ведь ты мог бы им защищаться! Разве ты не понимаешь, что теперь ты в моих руках?
– Я не боюсь, не только потому, что полон сил, но потому, что знаю: Виннету не лжец, а благородный воин, никогда не изменявший данному им слову.
Апач протянул мне руку и ответил с блеском в глазах: