— Говорю вам: такие раны мог нанести только крупный хищник! — вставил патологоанатом.
— Меня беспокоит, что тигр выбрал жертвами членов одной семьи, — сказал я. — К тому же, проживавших в разных местах. Дикие животные так себя не ведут.
—
— Полагаю, вы правы, — сказал я. — Именно поэтому во всём этом чувствуется злой умысел.
Врач поднялся и закрыл саквояж.
— Ну, тут я вам не советчик. Дело полиции, так сказать. Жду тело на вскрытие.
Когда патологоанатом вышел, я бросил взгляд на разбитое окно. Первый этаж, стёкла внутри комнаты, и на этот раз — следы лап на земле возле дома! Больших кошачьих лап. Неужели, и правда, по городу разгуливает тигр?! Поверить в это было почти невозможно. Но факты… и свидетели.
— Так что, будешь со свидетелями разговаривать? — нетерпеливо напомнила Глория.
— Да, конечно. Приглашай.
Я быстро направился в соседнюю комнату. Если слуги подтвердят свои показания, придётся искать животное.
Если бы речь шла о большой собаке, я бы решил, что злоумышленник выдрессировал пса и натравливает на Болейнов. Но тигр… Чтобы приручить подобного зверя, требовалось совсем иное мастерство. Пожалуй, убийцей мог оказаться цирковой дрессировщик.
Закончив допрос слуг, нужно отправиться в цирк — лично побеседовать с тамошними обитателями. Раз тигр у них не сбегал, значит, один из хищников может оказаться тем самым орудием убийства, которое побывало сначала у Адама Болейна, а затем и у маркиза. Установить причастность животного не составит труда — на шкуре должны были остаться порезы. Правда, на стёклах не удалось обнаружить следов крови, но это ничего, в общем-то, не значило: хищник мог проскочить через окно так быстро, что кровь просто не успела выступить из порезов. А следы дубления… Да мало ли откуда они взялись!
Горничная дрожала, как лист на осеннем ветру. По розовым щекам катились слёзы. Разговор с ней вышел короткий. Она была совершенно убеждена, что видела огромного тигра. Месяц назад девушка ходила со своим женихом, работником молочной лавки, что на углу, в цирк, и они видели там представление: рыжие кошки прыгали через обруч и вставали на задние лапы. Так что горничная не сомневалась: в доме побывал настоящий тигр! Она вошла в комнату, как раз в то момент, когда зверь набросился на хозяина. Её привлек звук разбившегося стекла, и она до сих пор жалела, что отправилась выяснять его причину.
— Глазищи огромные, горят! — повторила она раза три во время разговора. — Так и смотрят прямо в душу!
Девушка была уверена, что от верной гибели её спасло лишь появление камердинера маркиза.
С ним я тоже побеседовал. Слуга был бледен, но держался с достоинством. Смерть хозяина потрясла его, а то, что он увидел, ворвавшись в гостиную, — и подавно.
— Нет, это не мог быть человек! — сказал он, отвечая на мой вопрос. — Я видел эту тварь совершенно ясно и довольно близко. Когда я вошёл, она зарычала и отпрыгнула от… его сиятельства. Но было уже поздно! Человек двигался бы совсем иначе, да и вообще… Это был самый настоящий зверь, уверяю вас! Я видел его глаза. Раскосые, дикие, горящие. В какой-то миг мне показалось, что тигр бросится на нас с Элизабет, но он выскочил в окно.
Отпустив камердинера, я несколько минут сидел, размышляя.
Болейн, по свидетельству домочадцев, имел обыкновение проводить вечера в гостиной, где стоял музыкальный центр. Сейчас разбитый прибор валялся на полу.
Тот, кто натравил тигра, знал распорядок дня маркиза. Дом большой, и, по идее, Болейн мог находиться в любой из комнат. Караулить в кустах парка каждый вечер, пока он появится в гостиной, убийца не стал бы. Он должен был действовать наверняка.